– Кажется, Женю похитили, – тихо произнес Меньшиков, стараясь не встретиться с Надеждой взглядом. – Андрей чуть-чуть опоздал. Мы можем только догадываться, кто это сделал и с какой целью...
Дорин испуганно переводил глаза с него на Надежду и обратно. Он словно уменьшился в росте, лицо его посерело.
– Вы... вы... обещали безопасность... – заикаясь, наконец вымолвил он. Губы его плаксиво скривились. – А сами...
– Заткнись! – рявкнул Андрей. – С твоей головой как раз ничего не случится. Но если они хоть пальцем тронут Женю, я...
– Сядь! – резко сказала Надежда. – Распустил сопли! Дай телефон! Ты забыл, что она – моя дочь! Но, кажется, пришло время поговорить с Карасевым. – Она взяла мобильный телефон, и в этот момент раздался звонок.
Она поднесла трубку к уху.
– Да! Я – Надежда Карасева, – сказала она и многозначительно посмотрела на Андрея. – Здравствуйте, я вас слушаю. Я уже поняла, что речь пойдет о моей дочери...
Женя посмотрела на своего соседа. И похолодела от страха, правда, постаралась не выдать себя. Это был огромный детина кавказской или среднеазиатской национальности. Холеный, в дорогом костюме, на руке массивная золотая печатка.
– Что вам от меня надо? – спросила она. – Зачем вы меня похитили?
– Ты нам не нужна, – спокойно сказал кавказец. – Нам нужно, чтобы твоя мама убралась из Белогорска. И ты вместе с ней. Нам своих ментов хватает.
– Мама? – поразилась Надежда. – Чем она вам помешала? И вообще, кто вы такой?
– Неважно, что ты меня не знаешь, – усмехнулся кавказец, – зато твоя мама знает. Ей, наверно, уже рассказали, что со мной ее шутки не пройдут. – Он подал Жене телефон. – Звони своей маме, скажи, что ты в наших руках. И скажи, что если она не уберется из города, то никогда тебя не увидит. Ты на нее рассердишься и уедешь жить в другой город.
– В какой еще город? – нахмурилась Женя.
– В какой-нибудь, турецкий, например! – расплылся в улыбке кавказец. – Там такие учебные заведения есть, бордели называются. Освоишь науки по полной программе. Там любят русских девочек, особенно таких красивых, как Женя Карасева, – и он попытался ущипнуть ее за щеку.
И Женя, недолго думая, навернула ему мобильником между глаз. Кавказец выругался, схватился за нос. Из-под его толстых волосатых пальцев поползла по губам и подбородку тонкая струйка крови.
Женя отшатнулась в угол и сжалась в комок. Но кавказец лишь злобно сверкнул глазами, зажал нос платком и коротко бросил водителю:
– Давай, двигай, чего плетешься, как беременная черепаха!
Карасев нервно ходил взад-вперед по комнате и потирал левую сторону груди. С утра пошаливало сердце, он не находил себе места от дурных предчувствий. С утра его вызывали к прокурору, чуть позже на него наорал Деренталь, затем долго и тщательно «размазывал» Зурабов. Идея с захватом дочери Надежды уже не казалась Александру столь привлекательной. Ему хотелось слегка припугнуть свою бывшую супругу, отомстить за тот позор, который ему пришлось пережить за последние несколько суток. Она провела его, как последнего лоха, да еще посмеялась над ним. Он вспомнил ее жест тогда, когда его парней растаскивали по автобусам, и заскрипел зубами.
Он уже знал, что Надежда ранена. Надо же, и здесь сумела подлезть под пулю, которая предназначалась Зарецкому. Карасев готов был поверить, что эта женщина послана ему в наказание за прошлые грехи. И он решил ее проучить. Нет, он не собирался издеваться над ее дочерью. А после вызова к прокурору даже хотел отказаться от своих планов. Но Стечкин поспешил прогнуться перед Зурабовым и сообщил ему о том, что они замыслили. И Аркан против своих обычаев отправился за девочкой лично, правда, в компании Шведова и своего телохранителя...
За дверью послышались шаги, и она распахнулась настежь. На пороге возник Зурабов. Не обращая внимания на Карасева, он по-хозяйски прошел в глубь кабинета и опустился в широкое кожаное кресло. В то самое, в котором когда-то сидела Надежда. Следом за ним вошел охранник. Он удерживал одной рукой за плечо, а другой за длинные волосы высокую красивую девушку. От одного взгляда на нее сердце заболело еще сильнее, и Карасеву нечем стало дышать. Одного взгляда ему хватило узнать ее. Надежда, вылитая Надежда. Точно такая, какой он помнил ее в молодости.
Девушка гневно сверкнула на Карасева глазами и попыталась вырваться из рук охранника. Но тот держал ее крепко и силой усадил пленницу в другое кресло.
– Вот, гляди! – сказал лениво Зурабов. – Очень послушная девочка. Нос мне разбила, Гришу, – кивнул он на охранника, – по ноге пнула, этого, как его, Шведова, назвала некрасивыми словами. Маме звонить не хочет, телефон мне сломала... Теперь желает только с тобой разговаривать, Александр Ефимович. Что ж, поговори, а мы рядом подождем, а?
Зурабов и охранник покинули кабинет, а Карасев, заложив руки в карманы, подошел к девушке. Она поправила растрепавшиеся волосы и снизу вверх посмотрела на него.
– Я понимаю, вы таким необычным способом решили познакомиться со своей дочерью, Александр Ефимович? – произнесла она с вызовом. – Долго же вы собирались! Или приспичило?
– Вы не моя дочь, – сказал Карасев, – и не стоит давить на жалость. Я вам все равно не поверю.
– Не верьте, – легко согласилась девушка. – Я знаю, что мама из-за непомерной гордости наговорила вам всякой ерунды. Она мне только четыре года назад сказала правду. И я, честно сказать, не горела желанием встречаться с вами. Мне стыдно, что я ношу вашу фамилию. Если бы не мама...
– Погоди, – Карасев присел в кресло напротив, – ты не блефуешь? Надежда призналась тебе, что я твой отец?
Женя язвительно хмыкнула.
– Я вам в дочери не набиваюсь и не собираюсь общаться с вами в будущем. Но если со мной что-то случится, вы будете отвечать перед собственной совестью. Вам это не сойдет с рук.
– Выходит, я не ошибся. Ты и вправду моя дочь! – задумчиво произнес Карасев.
Сердце у него перестало болеть, и дышать стало легче. Он встал с кресла, подошел к столу, достал из ящика пистолет и кивнул Жене.
– Пошли!
– Куда? – побледнела Женя.
– Не закудыкивай дорогу, – улыбнулся Карасев. – Верну тебя маме.
– И вы не боитесь, что эти бугаи, – кивнула она на дверь, за которой скрылись Зурабов и охранник, – оторвут вам голову, да и мне попутно?
– Плохо ты знаешь своего отца, Женя, – улыбнулся Карасев. – Меня трудно напугать.
– И как вы думаете отсюда выбираться? – хмыкнула Женя. – Тут же повсюду часовые.
– А мы через балкон и по пожарной лестнице, – подмигнул ей отец. – Или слабо?
– Так тут второй этаж всего. – Женя подошла к окну и посмотрела вниз. – Я даже спрыгнуть могла бы.
– Прыгать отставить! Твоя мать не простит мне, если ты вернешься со сломанной ногой. – Он подошел к двери и повернул ключ в замке. Затем посмотрел на дочь и скомандовал: – Давай живо! Спускаться будешь за мной. Потом быстро, но не бегом пройдем через сад к забору. Там у меня машина. Я, как знал, не загнал ее в гараж...
Все прошло даже удачнее, чем они ожидали. До машины беглецы добрались без осложнений. Они так и не узнали, в какое неистовство пришел Зурабов, когда после получасового ожидания решил вернуться в кабинет, но дверь в него оказалась запертой. Через пять минут два дюжих охранника выбили ее ногами. Но в кабинете никого не оказалось. Дверь на балкон была распахнута, и Зурабов, схватив стул, в ярости запустил его в окно...
– Я позвонил Зарецкому, – Карасев первым нарушил молчание. – Они встретят тебя на двадцатом километре. Тут недалеко, пройдешь несколько десятков метров через лес, потом немного по проселочной
