каналам, так ли это на самом деле, или в то время ему было выгодно поверить ей на слово?

И снова прежняя обида захлестнула ее. Карасеву никогда не понять, что испытывала она, когда выписывалась из роддома. В отличие от соседок по палате, ее не встречали любящий муж с букетом цветов и счастливые родственники. Домой ее привез водитель начальника угрозыска. Все ее сослуживцы были в разгоне и первую неделю лишь по телефону справлялись о ее самочувствии и предлагали свою помощь, от которой она всякий раз отказывалась, потому что хорошо понимала: у ребят своих забот выше крыши. Близился конец года, и начальство требовало «палок» – с раскрываемостью преступлений после ухода Карасева поначалу было неважно.

Она с плохо скрываемой неприязнью посмотрела на Карасева, и он отвел взгляд.

– Ладно, чего там! Дело прошлое! Но я удивляюсь, что ты осталась одна!

– Тебе что, нечему больше удивляться? Своих проблем не хватает?

– Хватает, – согласился он. – Жаль, конечно, но Галина так и не смогла родить.

– Как я думаю, проблема не в тебе, – язвительно усмехнулась Надежда, – слышала, что у тебя есть внебрачные дети?

Карасев блеснул на нее мрачным взглядом исподлобья.

– А вот это тебя не касается.

– Ради бога, – Надежда выставила перед собой ладони. – Каждый кует свое счастье, как умеет. Я, к примеру, счастлива, что у меня прекрасная дочь, независимо от того, кто ее папаша.

– Чью фамилию она носит? И отчество? – неожиданно спросил Карасев.

– Мое отчество, но твою фамилию, – пожала плечами Надежда, – я думаю, тебе это не мешало, тем более алиментов я не требовала.

– Надя, хоть сейчас не лги, – неожиданно тихо сказал Карасев. – Скажи честно, она моя дочь?

Надежда выпрямилась на стуле. Глаза ее сузились.

– Нет, Женя – моя дочь! Только моя, и ничья больше.

– Неужели она никогда не спрашивала, кто ее отец?

– Она знает, кто ее отец, но не слишком желает с ним общаться! – ответила резко Надежда. – И давай прекратим трепаться на отвлеченные темы. Меня сюда не за этим привезли.

Карасев смерил ее внимательным взглядом.

– Прекратим! Я вижу, ты готова поговорить на конкретные темы. Например, рассказать, чем ты занимаешься у Зарецкого?

– Пока ничем! Вхожу в курс дела. Что я могу рассказать, если я сегодня второй день на работе?

– Уже третий, – посмотрел на часы Карасев. – И зная тебя, скажу, за эти дни ты срубила больше информации, чем Би-би-си за неделю работы.

– Спасибо за подобную оценку моих способностей, – церемонно склонила голову Надежда. – Раньше ты не опускался до комплиментов.

– Не передергивай карты, дорогая, – Карасев вновь закурил, – я много слышал о твоих талантах. Ты была хорошим начальником угрозыска, просто не надо было спать с Лихоносовым. Ты его изрядно напугала своим темпераментом.

– Я знала, что мужики трепачи, – вздохнула Надежда, – особенно в нашей системе. Он что, рапорт написал?

– Да нет, по пьяни проговорился. Дружку своему старому повинился, что отправил тебя с глаз долой. Боялся голову потерять. Задело мужика. Пришлось выбирать: карьера или амуры с начальницей угрозыска. Выбрал карьеру.

– Врешь ты все, Карасев! – вздохнула Надежда. – У него жена молоденькая и двое детей малых. Какие амуры, так, мгновенная вспышка, и больше ничего. Как ты говоришь, по пьяни.

– Не скажи, не скажи! – покачал головой Карасев.

– Слушай, тебе не кажется, что наша беседа приняла фривольный оттенок? Я не хочу обсуждать твои постельные дела, тем более свои.

– Я согласен, давай перейдем к другим темам.

– Хочу только спросить, зачем я вам нужна? Или, наоборот, не нужна! Ты понимаешь, похищение людей – крайне неприятная статья. А твои люди меня нагло похитили...

– Надя, – Карасев усмехнулся, – не выдавай себя за простушку. И не думай меня провести. Ты намеренно шла к нам в руки. Зачем? Ты ведь поняла, что за тобой наблюдают, нет, поперлась среди ночи за сигаретами. Тут не хочешь украсть, украдешь. Да еще такую женщину!

– Карасев! Для тебя я уже давно не женщина, а бывшая жена. Но ты прав, я намеренно пошла на то, чтобы твои люди схватили меня. Как иначе я могла с тобой встретиться? Когда-то мы были вместе, и, знаешь, мне твоя судьба не совсем безразлична.

– А что? Судьба как судьба, не хуже, чем у других. Только откуда вдруг такое желание. Двадцать лет не встречались, а тут вдруг воспылала?

– Я знаю, ты – старый, хитрый мент. Ты во всем видишь подвох. Жизнь нас свела во второй раз. И, может, это судьба. Я не имею в виду того, что было. Этого уже не вернешь. И ты прав, я действительно кое-что узнала. Это ты, Саша, поставил не на ту лошадку. Ты верой и правдой отрабатываешь свой бутерброд с черной икрой, но при этом напрочь забыл, отмел, переступил через то, что прежде ставил во главу угла.

– Все понятно! Ты решила наставить меня на путь истинный? – Карасев нахмурился. – Учти, я все для себя решил. Мне моя жизнь нравится. Я почти полгода был без работы, а здесь я снова почувствовал себя человеком.

– Человеком? И при этом ты смеешь называть себя человеком? Ты – цепной пес, Карасев! Хозяин командует тебе «фас», и ты рвешь всякого, кто становится у вас на пути. Ты думаешь, Стечкин и Деренталь в случае чего защитят тебя? Черта с два! Они открестятся от тебя руками и ногами! И ты это понимаешь лучше меня. Ты...

– Ты много на себя берешь, – перебил ее Карасев и поднялся из-за стола. – Много себе позволяешь! Я сам определяю, как мне поступать! И ты, как и прочие радетели, мне не указ. Как-нибудь сам разберусь.

– Сам разберусь... – передразнила его Надежда. – Ты рассуждаешь, как ребенок. Первый класс, вторая четверть. Ты уже столько наворотил! Столько накуролесил...

– Надежда, ты не прокурор, а я – не обвиняемый. Смотрю, хватка у тебя железная. Но у нас с тобой разные пути-дороги.

– Разные, но ты не можешь не понимать, что твоя дорога – прямиком на нары. Ты забыл о такой мелочи, как неприкрытое давление на прокурора и начальника РОВД? А сколько раз ты незаконно выдавал себя за действующего сотрудника МВД, причем начальника главка? Может, следует перечитать Уголовный кодекс, вспомнить, что подзабылось?

– Слушай, – Карасев побагровел, – ты решила меня пронять? Заставить повиниться в содеянном? Учти, это не пройдет!

– Думаешь, от всех откупишься? Только от совести откупиться не получится. Ты замешан в таких делах, что лучше сейчас идти с повинной...

– Все! Хватит! Позволь мне самому разобраться со своими делами.

– Разбирайся! Давно пора! К примеру, почему твои киллеры не столь удачны, как тебе бы хотелось? Тебе фамилия Дорин ничего не говорит?

Карасев покачал головой.

– Абсолютно ничего! Первый раз слышу.

– Напомню, если вылетело из головы. Дорин – глава фирмы «Промстройэнерго», у которого вы наглым образом отобрали векселя Коржавинского ЦБК. Это уже не просто грабеж, это разбой. А покушение на убийство?

– Какое покушение?

– Покушение на Дорина. Твой человек вывез его за город, столкнул в колодец, но не убил, только ранил. Теперь Дорин оклемался и дает показания. И знаешь кому? Ребятам из Управления собственной безопасности МВД. Потому что твой человек до сих пор служит в милиции.

– Чушь! – пробормотал Карасев. – Первый раз слышу об этом Дорине.