чего до сих пор на территории Наро-Фоминского района поисковые отряды ежегодно находят в лесах и на полях сотни останков воинов, которые не были захоронены тогда должным образом. Достаточно сказать о том, что далеко по неполным данным командиров частей и соединений, в ходе боев на территории Наро- Фоминского района погибло около 25 тысяч бойцов и командиров, в то же время, по данным Наро- Фоминского РВК, в братских могилах на территории района захоронено всего около 13 тысяч человек.

222-я СД к исходу дня заняла оборону на рубеже: искл. детдом, западная опушка леса восточнее Мякишева, Любаново. Левее ее, на рубеже Любаново, искл. Таширово оборонялись части 18-й ОСБр. 140-й и 136-й ОТБ по-прежнему находились в районе сосредоточения в лесу у д. Новая.

В архиве не сохранилось никаких документальных свидетельств о ходе боевых действий 222-й стрелковой дивизии в период с 1 по 5 декабря 1941 года. Да их и не могло быть. О каких документах можно вести речь, если в частях дивизии в живых осталось не более 15–20 % от списочного состава. Первым документальным свидетельством о положении дел в 222-й СД, после отраженного удара противника, является оперативная сводка штаба по состоянию на 3 часа утра 6 декабря, в которой отмечается:

Этот день был особым для бойцов и командиров 1289-го СП, в первую очередь для тех, кто сражался в составе полка с первого дня его воссоздания. Командир полка майор Н. A. Беззубов прощался с полком, и по приказу командующего армией убывал в 110-ю стрелковую дивизию для приема дел и должности командира дивизии.

К вечеру поступило неожиданное донесение штаба 222-й СД, в котором указывалось, что с. Таширово занято нашими войсками. Это сообщение вызвало особый интерес у командования армии: Таширово на протяжении всего периода боев под Наро-Фоминском являлось центром напряженности на правом фланге армии. Командующий потребовал проверить эти сведения, и вскоре из штаба дивизии поступило новое донесение, в котором сообщалось о том, что в 17 часов 30 минут 1289-й СП уже под командованием нового командира полка полковника А. Я. Потапова занял юго-западную окраину села Таширово, оставленного противником без боя[153].

В это же время один из батальонов полка наконец занял Ташировскую МТС. Только противника там не было — он ушел под покровом темноты в ночь с 5 на 6 декабря.

К исходу дня подразделения 1289-го СП занимали следующее положение:

2-й стрелковый батальон оборонялся на рубеже: угол шоссе 300 м севернее высоты с отм. 159,5, искл. фигурный изгиб реки Нара, 1,5 км восточнее Красной Турейки;

1-й батальон — занимал оборону левее его, до дома отдыха «Турейка»;

3-й батальон, находясь во 2-м эшелоне полка в районе совхоза академии им. Фрунзе, производил формирование за счет приданного накануне резервного батальона.

Штаб полка располагался в пионерском лагере «Искра»[154].

175-й МСП 1-й Гв. МСД оборонял прежний рубеж.

Подразделения 6-го МСП, освободившие накануне населенные пункты Ивановка и Афанасовка, занимались оборудованием своих районов обороны, несмотря на сильный артиллерийский и минометный обстрел противника.

5-я танковая бригада в течение ночи на 6 декабря, в соответствии с приказом командира 1-й Гв. МСД, заняла прежние противотанковые районы. Группа из пяти танков была направлена в район д. Головеньки. Состав бригады был крайне разнородным. В ней насчитывалось 32 танка, из них: KB — 6, Т-34 — 17, БТ-7 — 3, «Валентайн» — 3, Т-60 — 2, Т-40 — 1.

110-я СД с ротой танков 136-го ОТБ и 24-м лыжным батальоном занимала оборону на рубеже Горчухино, западная опушка леса восточнее Атепцево и Слизнево. В полосе обороны дивизии велась редкая минометная и ружейно-пулеметная перестрелка. Штаб дивизии размещался в Волковской Даче.

113-я СД обороняла прежний рубеж. В связи с распоряжением командующего армией о смене сводного полка, который должен был убыть в 43-ю армию, его участок обороны ночью занял 2-й батальон 1290-го СП, рота 1288-го СП и курсы младшего начсостава.

В полках и дивизиях штабы продолжали подсчитывать потери противника, которые с каждым докладом продолжали расти. Кому-то очень хотелось показать полнейший разгром противника, как будто после этого станет легче воевать. На самом деле эти завышенные данные потерь врага негативно влияли на морально-психологическое состояние войск, создавая благодушие у бойцов и самоуспокоенность у командиров. Штабы всех степеней пытались угодить своим начальникам, в результате чего потери немецких войск на бумаге доходили чуть ли не до 60–70 % их штатной численности. Дело абсолютно не в фамилиях должностных лиц, допустивших эти факты, таков наш менталитет — и тогда, и сейчас. Такова наша природа: приверженность к различному роду обязательствам, планам и, как следствие, стремление во что бы то ни стало их выполнить и перевыполнить, пусть даже и на бумаге. Что было характерно не только в военные, но и все послевоенные годы. Свои потери под любым предлогом скрывались.

Кстати, немецкие командиры не особенно акцентировали внимание в своих докладах на цифрах потерь противника. Главным в их донесениях было положение дел в подчиненных частях и подразделениях, а также состояние выполнения поставленной боевой задачи.

Зато в дневнике начальника Генерального штаба генерал-полковника Ф. Гальдера с немецкой педантичностью отражены потери немецких войск за определенные периоды войны с точностью до солдата. Безусловно, эти данные не соответствуют истинным цифрам, но не потому, что генерал Ф. Гальдер врал, а потому, что их просто невозможно было абсолютно точно подсчитать, но к этому стремились.

Пришло время разобраться с данными потерь личного состава войсками 33-й армии и противника в ходе боевых действиях под Наро-Фоминском 1–4 декабря 1941 года.

В справке командующего 33-й армией о потерях и трофеях армии за период с 1 по 5 декабря 1941 года указывалось: