обнаружить отряд, хотя за это время он не раз проходил в непосредственной близости от него. Во многом этому способствовал густой туман, окутавший землю в этот день. К утру 21 апреля отряд сосредоточился в глубине леса, в 1 км юго-западнее от высоты с отм. 203,6.
В 9 часов 45 минут 21 апреля, войдя в связь со штабом фронта, М. А. Козлова подтвердила выполнение поставленной задачи и обнаружение большой группы бойцов и командиров окруженных частей 33-й армии.
В это время отряд Степченко насчитывал около 500 человек, однако назвать это воинской частью можно было условно. Неделя без пищи и отдыха, по колено в воде, постоянная угроза пленения противником породили в людях полнейшую апатию ко всему происходящему вокруг них, полное безразличие к своей судьбе. В последние дни значительно участились случаи самоубийств. Остается только удивляться, как капитану И. С. Степченко, военному комиссару полка батальонному комиссару Г. Ф. Мусланову удалось совладать с этой массой людей. Не надо забывать о том, что большинство личного состава отряда составляли присоединившиеся к ним бойцы и командиры, отставшие от своих частей умышленно или вследствие особенностей боевой обстановки. Руководить такими людьми было очень сложно. Достаточно сказать о том, что когда эта колонна вышла из окружения в расположение отряда Жабо, то на 670 бойцов и командиров приходилось всего 227 винтовок, и это при том условии, что, как писал впоследствии в своих воспоминаниях Н. И. Коншин, оружие валялось в лесу повсюду.
Разговор по прямому проводу майора Кондырева со штабом Западного фронта:
«13.20. 21.4.42.
В 9.45 нами получена радиограмма, передаю.
„КАРТА 100 000.
НАХОЖУСЬ КООРДИНАТЫ КАРТЫ 8 ЭШ. ШИФРОМ.
СБРОСЬТЕ ПРОДУКТЫ 500 ЧЕЛОВЕК И МЕДИКАМЕНТОВ. ДВИГАЮСЬ НА ЮХНОВ.
УСТАНОВИЛА — КОМАНДУЮЩИЙ 19.4 НАХОДИЛСЯ ЛЕС 82–22 (РАСШИФРОВКА КООРДИНАТ — РАЙОН ДЕГТЯНКА — ТАРАСОВ).
КОМАНДИРЫ 1292, 1288“.
Все в этой радиограмме нам ясно, кроме координат 8 ЭШ.
Немедленно сообщите, давались ли ей такие координаты и что они означают?
Координаты были даны генералу ПСУРЦЕВУ.
Указанные КОЗЛОВОЙ координаты означают НОВ. МИХАЙЛОВКА. Известно, что она спустилась в лес сев.-зап. этого пункта.
Бесспорно, что указанный отряд, с которым КОЗЛОВА связалась, находится в этом районе.
Все. Хорошо»[457].
В течение дня капитан Степченко и штаб фронта обменялись еще несколькими радиограммами. Штабом фронта были отданы необходимые инструкции на выход группы из окружения в южном направлении и соединение с партизанским отрядом майора Жабо, который одновременно получил задачу выслать с подходом группы разведку и вывести окруженных в свой район. Кроме этого, в ночь на 22 апреля планировалось сбросить в район нахождения группы боеприпасы, продовольствие, медикаменты и кожаную обувь.
Из оперативной сводки Западного фронта № 222 к 20.00 21.04.42 г.:
«… О положении западной группировки известно из донесения радистки, сброшенной на парашюте, что она в первой половине дня находилась с отрядом в 500 человек во главе с командирами 1288 и 1292 СП (113 СД) в районе лес (3 км зап. СЛОБОДКА).
Из того же донесения известно, что 19.04 генерал ЕФРЕМОВ находился в районе лес сев. ДЕГТЯНКА.
Данные проверяются»[458].
В ночь с 21 на 22 апреля в район, указанный капитаном Степченко, были сброшены с самолета продовольствие, боеприпасы и медикаменты. Бывший начальник штаба 1292-го СП Петр Исидорович Побегайло сохранил для нас воспоминания о том, как происходила подготовка к приему материальных средств:
«… Договорились, что на следующую ночь требуемое будет нам сброшено на поляну, где разожжем костер буквой „Г“.
Дождались вечера. Но что это? Вместо нескольких костров для обозначения места сброса груза — горят десятки костров в разных местах. Я сбился с ног, уговаривая, приказывая тушить самовольно разведенные костры. Помню, что одному наглому особисту даже съездил по физиономии. Он грозил, что, как только выйдем к своим, со мной расправится. Заявляли многие, что надо обсушиться, что мокрые валенки и т. д. и т. п., но нам нельзя было терять дорогой груз.
Слышим — летят „дугласы“. Сделали заход, и на земле недалеко от нас: „Шмяк, шмяк, шмяк“. Это падают мешки с грузом, выброшенные с самолетов без парашютов.
Но не получили мы обещанных сапог. Были сброшены: запасное питание для рации, продукты, питание, оружие, патроны…»
Рано утром в лес западнее Слободки, в район расположения отряда капитана И. С. Степченко, вышла группа под командованием военного комиссара 113-й СД старшего батальонного комиссара Н. И. Коншина, которая имела в своем составе около 100 человек.
Некоторое время спустя сюда же подошла небольшая группа бойцов и командиров под командованием подполковника Кириллова. В ее составе находился раненный еще накануне выхода из окружения командир 160-й СД полковник Н. Н. Якимов.
Ближе к вечеру в этот же район вышла группа бойцов и командиров во главе с командиром 338-й СД полковником Кучиневым и начальником артиллерии дивизии Панковым. Таким образом, общая численность личного состава, находившегося здесь, выросла до 700 человек.
«Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 224 к 20.00 22.04.42 г.:
…О положении группы частей генерала ЕФРЕМОВА, пробивающихся с запада к линии фронта 43 АРМИИ из донесения по радио к 15.00 22.04 известно: в лесу 3 км зап. и южн. СЛОБОДКА находился отряд численностью в 600 человек под командованием капитана СТЕПЧЕНКО. Ночью 22.04 отряду сброшены с самолета продовольствие, боеприпасы и медикаменты, радиограммой подтверждено получение сброшенных грузов, а также сообщено, что отряд СТЕПЧЕНКО соединился с группами КОНШИНА — комиссара 113 СД и МОЛЧКОВА — нач. подива 113.
В ночь на 22.04 в полосе 43 армии в расположение своих войск вошли 19 человек из разных соединений группы генерала ЕФРЕМОВА. Подробности уточняются»[459] .
Личный состав отряда весь день 22 апреля готовился к маршу в район действия партизанского отряда Жабо. Впервые за десять последних дней бойцы и командиры смогли принять пищу, оказали необходимую помощь раненым и больным.
Разбив отряд на группы, капитан Степченко поставил задачи по подготовке к маршу, перераспределив между ними сброшенное ночью с самолетов продовольствие. Окруженные особенно ожидали помощи с обувью, ведь большинство бойцов и командиров продолжали носить мокрые валенки, которые давно пришли в полную негодность. Но обуви среди сброшенных им тюков не оказалось. Как позднее стало известно, фронтовые тыловики не смогли найти 500 пар сапог для окруженных. И еще пять суток им пришлось идти в мокрых валенках по заполненным водой лощинам и перелескам. Только спустя пять суток, когда группа уже вышла в расположение отряда майора Жабо, ей были сброшены сапоги, белье и обмундирование.
