В груди Рида поднялась волна страха. Несмотря на уверения Антуана, он не мог не беспокоиться о безопасности Флер. За грядущий день может произойти все что угодно. Рид достал оружие, положил его рядом с собой и задул свечу. Он лег на спину и закрыл глаза, надеясь хотя бы на пару часов такого нужного сна. Он только начал дремать, как вдруг перед его сомкнутыми веками неожиданно вспыхнул огонь. Он резко открыл глаза и понял, что смотрит в дуло направленного на него пистолета.

Флер.

Он медленно поднял глаза, и их взгляды встретились. Будто зачарованная, Флер неподвижно смотрела на него. Рид отвел пистолет в сторону. Улыбаясь, он заметил:

– Поосторожнее с этой штукой, она может выстрелить.

Флер изумленно ахнула и разжала пальцы.

– Рид! Что ты здесь делаешь?

Он встал, забрал у нее пистолет и свечу и поместил их на кофейный столик.

– А ты считаешь, я позволил бы кому-то другому приехать за тобой?

По ее телу прошла дрожь.

– Откуда ты знаешь?..

– Портер сказал мне, что ты в опасности и тебе пора уезжать.

Флер смотрела на Рида так, будто он был привидением.

– Я не думала, что когда-нибудь увижу тебя опять.

– Ты огорчена?

– Огорчена? Нет, конечно, с чего бы?

– С твоей стороны было глупо возвращаться в Замок дьявола, ведь это опасно, – с упреком произнес Рид. – Ты слишком искушала судьбу.

– Я намеревалась уехать после того, как спасу доктора Леклера. Я помнила, что он очень помог тебе, и хотела вытащить его из тюрьмы в память о тебе. И мне это удалось.

– Хоть я и благодарен тебе за спасение добросердечного доктора, все равно подвергать себя опасности было глупо.

И будто противореча сам себе, он обнял ее и прижал к своему сильному телу. Их губы сомкнулись. Флер показалось, что она летит в сияющую бездну, чего уже никогда не надеялась ощутить. Жар, исходящий от него, окутывал ее едва прикрытое тело; обоих охватила страсть. С Ридом всегда было так: желание прорывалось неожиданно и бурно.

Руки Рида скользнули по ее волосам, распуская косу и обрушивая сияющую тяжесть черных кудрей на ее плечи. Он погрузил пальцы в шелковые пряди ее волос, придерживая ей голову, пока его язык исследовал ее рот. Флер обхватила его руками за шею, отчаянно прижимаясь к нему, возвращая поцелуй со всем свойственным ей пылом.

Неожиданно она отстранилась – не здесь. Схватив Рида за руку, она повела его по темному коридору в свою спальню. Очутившись внутри, они принялись торопливо срывать друг с друга одежду, поворачиваясь и изгибаясь в танце необузданной страсти.

Из-под прикрытых век он смотрел, как она расстегивает его сюртук и, стянув, бросает на пол. Он снял с нее пеньюар и принялся дергать ленту, стягивающую ночную рубашку у шеи. Рубашка скользнула вниз, обнажая руки; она передернула плечами, и рубашка, на миг задержавшись на бедрах, упала к ее ногам.

Флер нетерпеливо ждала, когда Рид закончит возиться с одеждой. Наконец он разделся, и она стала рассматривать его обнаженное тело при свете свечи.

– Ты поправился, – отметила она, окидывая его оценивающим взглядом.

– Я теперь почти в той же форме, что и до заключения.

Протянув руку, она провела ею по его мускулистому торсу, и волоски на груди приятно щекотали ее пальцы.

– Я все пыталась себе представить, как ты будешь выглядеть, когда к тебе вернутся здоровье и сила, и теперь я знаю это. Ты великолепен.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и Флер увидела в их серебряных глубинах блеск желания, который был жарче любого огня. Она задрожала, не в силах отвести взгляд.

– Каждую ночь после бегства из Франции я лежал без сна и все представлял, как мы занимаемся любовью. Мне не хватало тебя, Флер.

Флер замерла на мгновение и протяжно вздохнула.

– Мне тоже тебя не хватало.

Он медленно провел ладонями по ее плечам, нежно лаская взглядом грудь. Наконец пальцы его проследовали за взглядом, он стал легонько поглаживать роскошные выпуклости.

– Ты еще прекраснее, чем я помнил.

Ее соски затвердели, отвечая на ласку, на каждое его прикосновение, каждое продуманное движение его пальцев. Ей казалось, что с тех пор как она последний раз ощущала руки Рида на своей коже, прошла целая вечность. Когда он накрыл ее груди ладонями, поглаживая соски большими пальцами, ее тело запело от наслаждения.

Он нагнулся и стал целовать нежные возвышенности, а затем его рот нашел сосок и стал его посасывать, возбуждая ее так, что у нее задрожали колени. Он переходил с одного соска на другой, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но еще больше – чтобы он вошел в нее. Она хотела всего, всего и сразу, чтобы унять ту боль, которая поселилась в ней после его отъезда.