— Хотите стакан воды, мистер Теппис?

— Нет. — Он ударил кулаком по ладони. — Я аннулирую этот брак.

— Не сможете. Тони воспротивится.

— Конечно, воспротивится. Он уже нанял адвоката. — Теппис уставился на нее. — И ты тоже воспротивишься?

— Мистер Т., жена обязана быть заодно с мужем — вы сами всегда так говорите.

— Ох, с каким удовольствием я бы вырвал твой язык. Лулу, ты же вышла замуж для того, чтобы поиздеваться надо мной.

— Г.Т., я докажу, что вы не правы, посвятив вам остаток моей жизни.

— Меня тошнит.

— Простите меня, Г.Т.

— Я тебя привлеку к ответу.

— Г.Т., можете меня наказать, но не обижайте Тони.

— Значит, не обижать Тони! Меня тошнит от тебя. Лулу, ты не способна думать ни о ком, кроме себя. Сдохнешь, я даже на могилу твою не взгляну. — И подняв руки, он двинулся на нее. Лулу явно приготовилась бежать. — А ну вернись, — сказал Теппис. — Я не хочу, чтобы ты так ушла.

— Я же боготворю вас, Г.Т.

— Ты меня убиваешь.

— Г.Т, мне не важно, как вы поступите. Я всегда буду говорить: «Да благословит вас Бог».

У него задрожали губы, и он указал ей на дверь.

— Г.Т., пожалуйста, выслушайте меня.

— Убирайся отсюда. Ты просто шлюха.

Она ушла, и Тепписа начало трясти. Он стоял посреди комнаты и трясся.

— Удивительно, что у меня еще не лопнул какой-нибудь сосуд, — громко сказал он. Звук собственного голоса, должно быть, немного успокоил его, так как он подошел к внутреннему телефону, нажал на кнопку и хрипло произнес: — Пришли ко мне Колли, немедленно.

Через несколько минут в его кабинет вошел Муншин.

— Ну, когда звонят свадебные колокола? — спросил он, переступив порог.

— Колли, ты пустельга, — рявкнул на него Теппис. — Ты первостатейный круглый идиот.

— Г.Т.! Что случилось?

— Лулу сегодня утром вышла замуж за Тони Тэннера.

— О Господи, — выдохнул Колли.

— А этот Тедди Поуп. Опустившийся гомик. Я его в крендель скрутил.

— Не сомневаюсь, Г.Т.

— А ты помолчи. Это же была твоя идея. Я теперь умываю руки.

— И правильно сделаете, Г.Т.

— Неужели ты не знаешь, что происходит у тебя под носом? А Лулу преподносит мне свершившийся факт. Так бы и разрезал ее на куски.

— Она этого и заслуживает.

— Меня тошнит от всего этого. Чтоб такой десятицентовый актеришка, низкопробный человек, как Тони Тэннер… Терпеть не могу низкопробных людей. Неужели в мире не осталось ничего классного?

— Вот вы классный человек, Г.Т., — сказал Колли.

— Заткнись. — Теппис заметался по комнате, словно зверь с дыркой в боку, и наконец рухнул в кресло. — Я тебя сотворил, Колли, — сказал он, — и я могу тебя уничтожить. Мне неприятно даже вспоминать, кем ты был, когда я тебя встретил, — двухцентовым агентом, ничтожеством, презренным ничтожеством.

— Ну, надеюсь, не так уж все было со мной плохо.

— Не перечь мне. Я позволил тебе жениться на моей единственной дочери, я сделал тебя моим ответственным помощником, я позволил тебе быть продюсером картин. Я же знаю тебя, Колли, знаю все твои фокусы, ты был бы рад когда-нибудь перерезать мне горло. Но ты этого не сделаешь, потому что я тебя первым сломаю. Ты слышишь меня? Какие у тебя есть идеи?

Колли стоял спокойно, почти невозмутимо.

— Г.Т., скажу вам откровенно, — произнес он, — насчет Тони — это моя вина, признаю.

— Да уж, лучше признай. Не знаю, что это с тобой в последнее время происходит. Все-то ты делаешь не так. Этот парень-летчик. Я просто заболеваю всякий раз, как вспомню об этом фильме, который мы не можем снять, потому что ты так отчаянно провалился.

— Г.Т., я ведь всему научился у вас, — сказал Колли, — и я не волнуюсь. Я знаю, что вы можете сделать из этой истории нечто грандиозное. Я даже помню, как вы однажды сказали, что провалы для того и существуют, чтобы рождались идеи. — Колли протянул к нему руки. — Г.Т., в моем понимании, — а я следую вашему пониманию, — вы можете выжать из Тони гораздо больше, чем из Тедди. Тут придется немало поработать, да, но я узнал от вас, Г.Т., что Тедди — человек конченый. В один прекрасный день вы возьмете газету и обнаружите, что он выброшен на помойку за то, что обхаживал полицейского из отряда борьбы с пороком.

— У тебя грязное воображение, — хрипло произнес Теппис.

— Я реалист. Как и вы, Г.Т. Я знаю, что в этом городе не найдется студии, которая смогла бы заработать на Тони. А вы заработаете.

— У меня расстроился желудок, — сказал Теппис.

— Я представляю себе, какого рода кампанию вы устроили бы для Тони. Скажите, если я не прав. — Он помолчал. — Нет, это никудышная идея. Не пройдет. Слишком трудно это осуществить.

— Ты рассказывай, а я скажу, что я думаю, — сказал Теппис.

— Ну, это, конечно, первое, что пришло мне в голову, но я подумал, не считаете ли вы, что Лулу следует помалкивать про свой брак, пока мы не снимем ее картину. А тогда уже можно будет и объявить. Может, даже устроить пышную свадьбу. Это позволит нам грандиозно приподнять Тони. Тони Тэннер, — возгласил Муншин, — малый, укравший Лулу Майерс у такого грандиозного любовника, как Тедди Поуп. Люди станут говорить: «Г.Т., ты снова устроил трюк». И будут правы.

Теппис на это не отреагировал.

— Нечего осыпать меня комплиментами, — сказал он, — слишком я расстроен. Ты хоть понимаешь, как ведет себя мой желудок?

Муншин поднес огонь к сигарете и несколько секунд молча курил.

— Доктор сказал мне, что вам надо снимать нервное напряжение, — сказал он.

— Ты мой зять, и ты сводник, — вскипел Теппис. И, нащупав кнопку под столом, выключил магнитофон. — Ты слышал, что сказал мне однажды Чарли Айтел? Он сказал: «Мистер Теппис, у каждого из нас свои причуды». Мне это не нравится. А эту фразу уже повторяют, Карлайл.

— Г.Т., поверьте: что бы вы делали или не делали, люди все равно будут о вас говорить.

— Да говорить-то не о чем.

— Правильно.

— Я уже десять лет ни с одной женщиной не сплю.

— И это правда, Г.Т.

Теппис устремил взор в потолок.

— Что за девчонку ты имеешь в виду?

— Премилую девочку, Г.Т.

— Я полагаю, ты положил ей жалованье.

— По правде говоря, да. Один приятель представил меня ей в Дезер-д'Ор. Шеф, так будет лучше, поверьте. Девочка будет держать рот на замке, так как знает, что может сделать здесь карьеру. Она смышленая малышка, которой можно доверять.

— Ты всегда так говоришь, Колли.

— Я разговаривал с ней. Она сожмет губы так же крепко, как девственница жопу.

— У тебя рот настоящая помойка, — сказал ему Теппис.

— С ней правда можно быть спокойным.