родственница, зависящая от милости других, не способная позаботиться о собственной дочери.
– Полетт может жить здесь, сколько захочет, – сказала ей миссис Уинг.
– Всего несколько дней. Я все еще навожу справки о муже.
– Если мы можем чем-нибудь помочь, только скажите. Представляю, как тяжело это для вас обоих.
Но даже говоря об Алеке, Пандора не думала о нем. Она думала, хватит ли у нее смелости позвонить Уайлдмену, а целуя на прощание Полетт, думала о его губах.
– Ма, ты не волнуйся особенно. – В глубине души Полетт была рада, что мать уезжает. – Со мной все будет в порядке.
Целуя мать, она целовала Дэвида. От предчувствия у нее по коже побежали мурашки. Теперь у меня есть кто-то, кто принадлежит только мне, думала она. Она представила себе, как они с Дэвидом завтракают, оба в пижамах, как он садится на край ее кровати. Тут уж она его не упустит.
Рука Пандоры, набирающая номер, который дал ей Уайлдмен, дрожала. Она сидела на кровати и смотрела на свое отражение в большом зеркале. «Что ты делаешь?» Слыша телефонные гудки где-то там, далеко, Пан, а может быть, и Дора, отвернулась, чтобы не видеть это отражение. Он снял трубку после третьего звонка.
– Слушаю.
Пандору испугал его резкий тон. «Положи трубку! Положи скорее!»
– Это Пандора.
– Как дела? У вас все в порядке? – Голос стал мягким, приветливым и нежным.
Пандора успокоилась.
– Мне кажется… Может быть, мы можем встретиться?
– Ну конечно. Когда?
Она чувствовала по его голосу, что он рад ее звонку. Их голоса как бы сплетались воедино.
– Может быть, сегодня вечером, если вы свободны. – Голос ее звучал нерешительно.
О нем этого сказать было нельзя.
– Я приду. Или же вы хотите, чтобы мы встретились где-нибудь в другом месте?
– Нет, лучше здесь. Около восьми. – Может быть, она совершает ужасную ошибку? Может быть, лучше где-нибудь просто поужинать вместе? Но она хотела встретиться с ним наедине, чтобы кругом никого не было.
– Я приду.
Она почувствовала, что он собирается положить трубку.
– Подождите. Вы же не знаете адреса. Ранчо Парк-драйв, 12570.
– Не беспокойтесь. – Он говорил, как Полетт, когда та пыталась ее успокоить. Он записал ее адрес? Запомнил?
– Тогда до встречи. – Ее опять затрясло. Ну что ж, она ведь всегда сможет перезвонить ему и отменить встречу, не так ли?
Они немного помолчали, словно оба ждали, что другой скажет еще что-нибудь, затем он положил трубку. Она тоже положила трубку, чувствуя себя, словно школьница, договорившаяся о тайном свидании. С прикроватной тумбочки ей с фотографии улыбался Алек. Чему он улыбается? Он улыбается ей или той девушке? Но если у него была одна, должно быть, существовали и другие. И все эти годы он гулял напропалую. За кого она вышла замуж? Что за человек в действительности ее муж? Но тогда что за человек, на котором женился Алек? Что она за жена? Шлюха. Пандора решила, что когда этот человек придет, они будут только беседовать и ничего больше.
Уайлдмен отошел от телефона и взглянул на Хэммонда. Тот, сгорбившись, сидел в кресле. Глаза были пусты, лицо небрито, руки висели, как плети. Уайлдмен посмотрел на Лору и увидел танцовщицу, которую обычно хотел.
Лора стояла у раскрытого ящика и пила из стакана чай. Интересно, кто звонил? Неужели она? Лора боялась. Хэммонд стал живым трупом. Они сломали его. Зачем она ввязалась в это дело? Они просто скоты. Это же абсурдно. Она – соучастница преступления, от которого не выигрывает ровным счетом ничего. Она губила себя своими же руками. Наверное, так происходит, когда любишь кого-то больше, чем себя.
– Когда ты собираешься его отпустить?
– Еще не время, – ответил Уайлдмен.
– Но ты не можешь все время держать его здесь.
– С ним все в порядке.
– Но он не помнит собственного имени.
– Может быть, дадим ему новое имя. Какие будут предложения?
– Не надо шутить.
– Это не шутка. Если бы я этого не сделал, он бы продолжал свои попытки меня убить. Я только нейтрализовал его. – Уайлдмен опустился на колени перед Хэммондом. – Ты знаешь, что пытался убить себя?
Хэммонд тупо уставился на Уайлдмена.
– Да.
