видел двух пеших автоинспекторов. Шатаются по улицам просто так. Лучше бы следили за порядком у здания парламента, где проходит митинг протеста! А здесь им что делать? Выискивать тех, кто неправильно припарковался? Или тех, кто купил поддельные водительские права…
Из магазина вышел его напарник.
— По-моему, — заявил он, — тут какая-то разборка из-за наркотиков.
Вуси Ндабени назначил фотографу встречу в хостеле «Кот и лось». Он попросил администратора вызвать к ним Оливера Сэндса.
— И пусть прихватит свой фотоаппарат!
Вскоре Сэндс спустился в вестибюль; вид у него по-прежнему был плачевный.
— Мне нужна фотография Эрин и Рейчел, — сказал Вуси.
— Да, конечно, — ответил Сэндс.
— Можно на несколько часов позаимствовать вашу камеру?
— Карта памяти тоже сойдет, — сказал фотограф.
— Ладно. Сделайте… пятьдесят копий. Только быстро. Мистер Сэндс, покажите, пожалуйста, фотографу, которая из девушек Рейчел Андерсон.
— А вы мне ее вернете? — спросил Сэндс.
— Сегодня размножить не успею, — заявил фотограф.
Вуси долго смотрел на патлатого парня, который не желал идти ему навстречу.
Бенни Гриссел учил его: «Будь жестче».
Но он, Вуси, не жесткий по натуре. Получится ли у него? Придется как-то выкручиваться.
Вуси подавил вздох.
— Ну а как насчет завтра? К завтраму успеете?
— Может, и успею, — кивнул фотограф.
Вуси вынул из кармана телефон.
— Минутку, — сказал он, набрал номер и поднес трубку к уху. Он услышал монотонный женский голос:
«Точное время… десять часов… семь минут… сорок секунд».
— Будьте добры, соедините меня, пожалуйста, с комиссаром Африкой, — сказал Вуси и шепнул фотографу: — Представляю, что будет с комиссаром, если завтра девушку убьют.
«Точное время…»
— Какую девушку? — спросил фотограф.
Оливер Сэндс, потрясенный, переводил взгляд с одного на другого.
«Десять часов… семь минут… пятьдесят секунд».
— Ту, что на снимке. Она прячется где-то в городе, в районе Кэмпс-Бэй. Ее преследуют. Кто-то хочет ее убить. Если фотографии будут готовы только завтра…
«Точное время…»
— Погодите… — сказал фотограф.
— Я перезвоню комиссару, — сказал Вуси, услышав женский голос: «Десять часов восемь минут ровно».
— Я же не знал, — сказал фотограф.
Вуси выжидательно поднял брови.
Фотограф посмотрел на часы:
— К двенадцати… раньше никак не успеть.
Вуси посмотрел на телефон и нажал отбой.
— Ладно. Снимки везите в участок «Каледон-сквер» и передайте Мбали Калени…
И тут зазвонил телефон.
— Инспектор уголовного розыска Вуси Ндабени.
— Здравствуй, Вуси, — поздоровалась Мбали Калени по-зулусски.
— Здравствуй, Мбали, — ответил Вуси на коса.
— Unjani? Как дела? — спросила она по-зулусски.
— Ntwengephi — так себе, — ответил он на коса и тут же перешел на английский: — Где ты?
— На шоссе № 1, еду из Бельвиля. А ты где?
— На Лонг-стрит, но мне нужно, чтобы ты поехала на Каледон-сквер.
— Нет, братишка, сначала я заеду к тебе. Я не могу вести дело, если не знаю, что происходит.
— Что?!
— Комиссар сказал, что операцией руковожу я.
Вуси медленно закрыл глаза.
— Если можно, я тебе перезвоню.
— Буду ждать.
Гриссел вошел в сводчатую галерею, за которой находился вход в дом шестнадцать по Бёйтен-стрит. Здание было выстроено вокруг внутреннего садика с мощеными дорожками между клумбами, с прудиком и купальней для птиц. Войдя в садик, он сразу увидел огромный логотип компании «Африсаунд». Удлиненные, изогнутые буквы — наверное, для большей «африканскости»? Эмблемой компании служила птица неизвестного вида с черной грудкой и желтым горлышком. Птица сидела раскрыв клюв — наверное, пела, радуясь огромному оранжевому солнцу. Когда он собрался войти, в очередной раз зазвонил его мобильник. На экране высветилось имя.
— Вуси? — спросил он.
— Бенни, по-моему, тут какое-то недоразумение.
Патрульная машина с эмблемой муниципальной полиции на дверце остановилась на углу Принс и Бреда-стрит, возле «лендровера», в котором сидели двое молодых людей. Джереми Урсон, сидевший на пассажирском сиденье патрульной машины, опустил стекло и обратился к белому молодому человеку, сидевшему за рулем «лендровера»:
— Джей, ты знаешь, во что она одета?
Молодой человек кивнул:
— Синие джинсовые шорты, голубая футболка. И рюкзак.
— Ясно, — ответил Джереми Урсон и потянулся к рации. — Поехали! — кивнул он водителю.
— Спасибо, сэр. — Закончив разговор, Бенни Гриссел выключил телефон и еще несколько минут стоял у входа в компанию «Африсаунд», качая головой.
Никакой он не наставник. Он здесь для того, чтобы предотвращать конфликты… Тушить едва разгоревшиеся пожары… Пожарный, мать вашу!
Гриссел вздохнул и толкнул дверь.
На стенах кроваво-красного и небесно-голубого цвета висели золотые и платиновые диски под стеклом и плакаты с портретами известных певцов. За современным столом светлого дерева сидела чернокожая женщина средних лет. Когда Гриссел вошел, она подняла голову. Глаза у нее были красные, как будто она только что плакала.
— Чем могу вам помочь? — Она улыбнулась, пересиливая себя.
— Мне нужно к Вилли Маутону.
— Должно быть, вы — инспектор Гриссел. — Его фамилию она выговорила безупречно — редкий случай.
— Да.
— Какой ужас, мистер Барнард… — Женщина кивнула в сторону лестницы. — Поднимайтесь на второй этаж. Вас ждут.
— Спасибо.
Гриссел поднимался по деревянной лестнице с хромированными перилами. На стенах, как и внизу, висели диски. Под каждым — медная табличка с именем исполнителя или названием группы.
