изменил жене! Но, надо признаться, вчера ему было невероятно, просто удивительно хорошо.
За все надо платить.
Возможно, Анна узнала про Беллу и вечером скажет ему: пусть он бросил пить, но он неверный ублюдок, и она больше не желает его знать. А все-таки хочется, чтобы Анна по-прежнему ждала его. Ему так нужны ее одобрение, ее любовь… Он соскучился по ее объятиям и по тихой домашней гавани. Правда, неизвестно, сумеет ли он снова приспособиться…
Господи, ну почему жизнь такая сложная штука?
Гриссел повернул на Бёйтен-стрит. Поставить машину было негде, и он тут же переключился на настоящее, как будто кто-то врубил у него в голове мощный прожектор. Он даже глазами поморгал, чтобы привыкнуть к ослепительно-яркому свету.
10.10–11.02
15
— Нет, — сказала инспектор Мбали Калени так, что стало ясно: приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Суперинтендент Клиффи Мкетсу, начальник участка «Бельвиль», не растерялся и не рассердился. Он успел хорошо изучить откровенную, принципиальную и упрямую сотрудницу уголовного розыска и знал: нужно подождать, пока она остынет.
— А как же другие пропавшие женщины? — спросила Мбали, и на ее круглом лице отразилось неудовольствие. — Как насчет сомалийки, с которой никто не хочет мне помочь? Почему мы не бросаем все силы на ее поиски?
— Что за сомалийка, Мбали?
— Ее труп вот уже две недели лежит в морге, но патологоанатомы говорят, что с ней можно не спешить, вполне возможно, ее смерть не криминальная. Скорее всего, она умерла естественной смертью. Ничего себе естественная смерть! У нее загноилась рана, она валялась в лачуге из картона и всякого мусора… Куда я только не обращалась! И в министерство внутренних дел, и в отдел розыска пропавших, даже в участки разослала ее фотографию. Никто не желает мне помогать. Я обзвонила участки. Дежурные даже не знают, что с моим запросом! Но вот пропала американка, и все вдруг начинают прыгать и скакать через горящие обручи. — Мбали скрестила руки на груди. — Нет-нет, даже не просите!
— Вы правы, — терпеливо сказал Клиффи Мкетсу. Он считал, что у Калени такой характер, потому что она была папиной дочкой. Мбали выросла в полной семье — редкий случай в стране, где отцы не считают нужным воспитывать собственных детей. Ее мать работала медсестрой, а отец получил высшее образование и служил директором школы в провинции Квазулу-Наталь. Сильный человек, лидер, он бережно, но неуклонно внушал единственной дочери высокие идеалы, учил ее справедливости и уверенности в себе. Она привыкла не бояться и всегда выражать свое мнение громко и недвусмысленно. Что ж, дочь хорошо усвоила уроки отца. За это Мкетсу ее и хвалил.
— Знаю. Я всегда права.
— Комиссар попросил, чтобы ему прислали именно вас.
Мбали презрительно фыркнула.
— Это в интересах нашего государства.
— При чем тут государство?
— Мбали, не забывайте: основной источник нашего процветания — туризм. Международный обмен. Новые рабочие места. Туризм — наша самая крупная отрасль промышленности и самый большой рычаг, с помощью которого мы можем развиваться.
Он понял, что нашел нужный тон. Лицо у инспектора Калени разгладилось, руки упали вдоль корпуса.
— Мбали, вы будете осуществлять общее руководство операцией.
— И все-таки, как же будет с остальными пропавшими женщинами?
— Мир несовершенен, — вздохнул Мкетсу.
— Так не должно быть, — заявила Мбали, вставая.
В десять минут четвертого утра Билл Андерсон сидел на двухместном кожаном диване в своем кабинете, обняв правой рукой за плечи плачущую жену. В левой руке он держал кофейную чашку.
Он старался сохранять внешнее спокойствие, но сердце разрывалось от тревоги за дочь. И еще он неотступно думал о родителях подруги Рейчел, Эрин Рассел. Кто передаст им страшную новость? Может, самому позвонить им? Или подождать официального подтверждения? И что он может сделать? Он очень хотел, он должен что-то сделать, как-то помочь дочери, защитить ее, но с чего начать? Ведь им даже неизвестно, где она сейчас.
— Зачем они только туда поехали, — сказала его жена. — Сколько раз я им говорила! Ну почему они не поехали в Европу?
Андерсон не знал, что ответить. Он просто крепче обнял жену.
Зазвонил телефон; в ночной тиши звонок казался особенно пронзительным. Андерсон так спешил, что даже пролил кофе.
— Билл, это Майк. Извини, не сразу удалось разыскать конгрессмена. Он сейчас отдыхает с семьей в Монтиселло. Мы с ним все обсудили, и он немедленно начинает действовать. Во-первых, он выражает сочувствие тебе и твоим близким…
— Спасибо, Майк. Поблагодари его от нашего имени.
— Хорошо. Я дал ему твой номер телефона. Он свяжется с тобой сразу же, как только что-нибудь выяснит. Он намерен звонить и нашему послу в Преторию, и генеральному консулу в Кейптаун, чтобы получить подтверждение и узнать все, что только можно. Кроме того, он знаком с одним сотрудником из ведомства Конди Райс; он потребует помощи также со стороны Госдепартамента. Билл, я знаю, ты голосуешь за демократов, а наш конгрессмен бывший военный. Когда началась первая война в Персидском заливе, он получил повестку и, оставив адвокатскую практику, прибыл к месту прохождения службы. Он человек действия. Поэтому не волнуйся, мы обязательно вернем Рейчел домой.
— Майк, не знаю, как тебя благодарить.
— Оставь, пожалуйста. Не нужно!
— Что делать с родителями Эрин?
— Я думаю то же самое, что и ты, но, прежде чем ехать к ним, нужно получить официальное подтверждение.
— Да, наверное, так будет лучше. А что, если мне попросить о помощи начальника полиции Домбковски? Боюсь, в одиночку я не справлюсь…
— Я позвоню Домбковски, как только у нас будет больше информации. И тоже поеду с вами к родителям Эрин.
Выйдя из ресторана Карлуччи, сержант подошел к патрульной машине, открыл дверцу, взял рацию и связался с участком «Каледон-сквер». К счастью, он попал на того же самого констебля, который прислал его сюда. Сержант сообщил: по словам очевидца, за молодой женщиной гнались двое мужчин, белый и чернокожий. Сейчас никого из них поблизости нет.
— Попробуй пробить по базе их машину, белый «лендровер-дискавери», регистрационные номера кейптаунские, первые три цифры четыреста шестнадцать, больше он не успел заметить. Да и в этих уверен не на сто процентов. А мы тут пока немного осмотримся. — По Аппер-Ориндж-стрит проползла вторая за несколько минут машина муниципальной полиции. Сержант нахмурился. Он вспомнил, что по пути сюда уже
