Если дверь заперта…
Подошвы ее кроссовок гулко шлепали по дорожке. Вот и дверь. Она потянула ручку. Дверь не открывалась. Сзади заскрипела дверь черного хода. Она обернулась. Они увидели ее. Рейчел осмотрела дверь. Американский автоматический замок. Повернула его. С ее губ сорвался тихий нетерпеливый возглас. Дверь распахнулась. Ее преследователи совсем близко. Выбежав на улицу, Рейчел захлопнула дверь за собой. Заметила на ней задвижку. Попробовала закрыть, но тугая задвижка не поддавалась. Дверь прочная… С той стороны послышались голоса. Рейчел что было сил ударила по задвижке ладонью. Руку ожгло болью. Задвижка стронулась с места, и дверь оказалась запертой. Они били по ней ногами с той стороны.
— Вот сука! — закричал один из них.
Вниз, на улицу, вели бетонные ступени. Рейчел проворно сбежала по ним, повернула налево и понеслась под гору по Аппер-Ориндж-стрит. Она в отчаянии смотрела направо, налево… Надо где-то спрятаться, пересидеть. Они совсем близко. Да, им придется возвращаться назад, через ресторан, объезжать квартал кругом, но они все равно близко, так же близко, как вчера ночью, перед тем как схватили Эрин.
Билл Андерсон торопливо спустился вниз, к себе в кабинет. Его жена Джесс бежала за ним по пятам.
— Убили Эрин? — спросила она, сама не своя от страха и беспокойства.
— Милая, давай постараемся сохранять спокойствие.
— Я спокойна. Расскажи, что происходит!
Андерсон остановился у подножия лестницы. Развернулся к жене, положил руки ей на плечи.
— Я не знаю, что происходит, — медленно и спокойно произнес он. — Рейчел говорит, что Эрин убили. По ее словам, она еще в Кейптауне… и ей грозит опасность..
— О господи!
— Если мы хотим ей помочь, нам нужно сохранять спокойствие.
— Но что мы можем сделать?
Молодой человек в фартуке увидел, что двое, которые гнались за девушкой, возвращаются назад. Он снова окликнул их и загородил собой выход.
— Эй! Стойте!
Белый, бежавший впереди — напряженный, сосредоточенный, — едва покосился на кассира и обеими руками пихнул его в грудь. Кассир пошатнулся и налетел спиной на кассу. Двое парней пробежали мимо него и оказались на улице.
Молодой человек с трудом поднялся на ноги и увидел, что они топчутся на тротуаре — очевидно, решают, куда бежать дальше.
— Я звоню в полицию! — крикнул он, растирая ладонью поясницу.
Двое не обратили на него внимания. Они осмотрели Аппер-Ориндж-стрит, посовещались, подбежали к «лендроверу» и запрыгнули в него. Кассир забежал за прилавок, схватил телефон и набрал 10111 — номер полиции. «Лендровер» на полной скорости повернул за угол; завизжали шины. Из-за их неожиданного маневра старый зеленый «фольксваген», едущий навстречу, вынужден был резко затормозить. Вдруг кассир спохватился: надо же взглянуть на номерные знаки! Он бросил трубку и выбежал на улицу. «Лендровер» оказался довольно далеко. Молодой человекуспел заметить, что номер кейптаунский; вроде бы первые три цифры — четыреста двенадцать. Еще четыре цифры он разглядеть не успел, «лендровер» скрылся вдали. Развернувшись, молодой человек бросился назад, к телефону.
У Барри, стоящего на склоне пика Дьявола, зазвонил телефон.
— Да!
— Барри, где она?
— Шла по Аппер-Ориндж. Что случилось?
— Где она сейчас, мать твою?!
— Не знаю. Я думал, вы ее сами видите.
— Ты что, упустил ее, гад?!
— Ничего не упустил! Но отсюда не видно всей улицы, чтоб ее…
— Господи! Значит, она шла по Аппер-Ориндж?
— Ну да, я ее там видел… она прошла метров шестьдесят, а дальше деревья закрывают обзор…
— Продолжай наблюдение, понял?! Не своди глаз с чертовой улицы, слышишь?!
Билл Андерсон сидел в кабинете, за письменным столом, и прижимал к уху телефон. Он звонил своему адвокату. Его жена, Джесс, стояла рядом и тихо плакала, обхватив себя руками.
— Не берет трубку? — спросила она.
— Сейчас два часа ночи. Даже адвокаты иногда спят.
Наконец ему ответил знакомый голос, хриплый спросонья:
— Коннелли слушает.
— Майк, это Билл. Извини, ради бога, что звоню в такое время, но дело касается Рейчел. И Эрин.
— Тогда тебе не нужно извиняться.
В дежурке участка «Каледон-сквер» собрались четверо сотрудников ЮАПС — капитан, сержант и два констебля. Констебль, принявший звонок из ресторана Карлуччи, не знал о том, что девушка объявлена в розыск. Не знал он и о происшествии на Львиной голове. Записав все, что рассказал ему молодой кассир об инциденте в ресторане, он пошел в диспетчерскую к сержанту, и они оповестили о происшествии экипажи всех патрульных машин. Все машины с Каледон-сквер стянули к зданию парламента, где проходил митинг протеста. Сержант вкратце обрисовал ситуацию и приказал кому-нибудь съездить на место. Пришлось выбирать из нескольких добровольцев. Патрульные обрадовались возможности размяться; охранять митинг — дело скучное. Сержант выбрал две машины, которые стояли ближе всего к Аппер-Ориндж-стрит. Констебль вернулся в дежурку.
Надо было должным образом зарегистрировать звонок и оформить показания на бумаге.
14
Они сидели в уличном кафе на углу Шортмаркет и Бре-стрит; за столик, рассчитанный на четверых, втиснулись пятеро полицейских. Клуте сидел чуть поодаль, в тени красного зонтика, зажав между пальцами сигарету, и тихо беседовал по мобильному телефону, прося какого-то решительного журналиста немного попридержать лошадей. Остальные выставили локти на стол и сблизили головы.
Судя по глубокой морщине на лбу Джона Африки, ответственность давила на него тяжким грузом.
— Бенни, не подкачай, — сказал он.
Гриссел понимал, что за этим последует. Все как всегда. Начальство стремится руководить, но терпеть не может принимать решения.
— Комиссар, по-моему, главное — оптимально использовать имеющийся в нашем распоряжении личный состав. — Гриссел сам себе удивился. Почему он всегда так напыщенно выражается, беседуя с важными людьми?
Джон Африка торжественно кивнул.
— Наша главная трудность заключается в том, что мы не знаем, где убили Барнарда, — продолжал Гриссел. — Придется ждать результатов вскрытия. Раз есть выходные отверстия, значит, должна быть кровь, пули… Кроме того, пока непонятно, при чем тут Грейлинг…
