— Просто хочу осмотреться.
— Хорошо, сэр.
Здесь начинался сад — живая изгородь и разросшийся кустарник; кусты давно не окапывали. Когда ночью залаяли собаки, убийца вполне мог спрятаться за живой изгородью. Крадясь за ней, он и подобрался ближе к дому. Отличный камуфляж! Гриссел прошелся по воображаемому маршруту, каким следовал преступник, ища следы. Прикинул на глаз расстояние до дома и набросал схему движения. Прячась за кустами, можно обойти весь двор кругом. Из-за кустов отлично видно женщину, которая вышла из дому в ночной рубашке, с пистолетом в руке. Можно видеть собак, которые надрывно лают в темноте. Теперь ты близко от дома, близко от нее. Ты не обращаешь внимания на ее крики: «Кто здесь?» Или, может быть, она пыталась угрожать: «Выходи, или я стреляю!» Ты ждешь, когда она повернется к тебе спиной, и тогда выпрыгиваешь из-за кустов. Хватаешь ее пистолет. Заносишь ассегай. Собака прокусывает тебе штанину. Ты лягаешь ее ногой.
Примерно так все и было.
Гриссел склонился над цветочной клумбой, ища следы ног. Ничего.
Насколько его картина соответствует действительности? А может, у подонка хватило хладнокровия и спокойствия и он уничтожил следы?
Работник пристально следил за ним.
— Как вас зовут?
— Биллем, сэр.
Гриссел подошел к работнику и протянул ему руку.
— Я Бенни Гриссел.
— Очень приятно, сэр.
— Грязное дело, Биллем.
— Очень грязное, сэр.
— Сначала девочка, и вот теперь мисс Лоуренс.
— Да, сэр. А с нами-то теперь что будет?
— Что вы имеете в виду, Биллем?
— Ферма-то была мисс Лоуренс. Теперь ее продадут.
— Может, новые владельцы окажутся хорошими.
— Может быть, и так, сэр.
— Ведь мисс Лоуренс, как я слыхал, была довольно вспыльчивой?
— Сэр, никакой она не была вспыльчивой. С нами она обращалась хорошо.
— Неужели?
— Все соседи дают работникам минимальную ставку, а у мисс Лоуренс мы получали по тысяче чистыми, и к тому же нам не нужно было платить за жилье.
— Биллем, я слышал, она пила?
— Да что вы, сэр! Это неправда.
— И у нее был ужасный характер…
— Нет, сэр…
— Как так — нет?
— Она просто была строгой.
— Никогда не злилась?
Биллем покачал головой и покосился в сторону дома. Там, на пороге, стояла Элизе Ботма в домашнем платье.
Гриссел вернулся на работу, в здание отдела особо тяжких преступлений, когда уже вечерело. Он зашел к Матту Яуберту в кабинет — перед тем на столе высилась груда папок с делами.
— Босс, у тебя найдется десять минут?
— Для тебя — всегда пожалуйста.
— Мы нашли отпечаток протектора. Возможно, его оставила машина нашего парня.
— На ферме?
— Рядом с ней, у ограды. Эксперты изготовили гипсовый слепок. Как только будут результаты, они нас известят. Если сумеешь ускорить события, я буду рад.
— Я позвоню Феррейре.
— Матт, девочка Ботма…
— Я уже слышал — тебе что-то не нравится.
— Слышал?
— Сразу после обеда ко мне заходил Тим. Он был расстроен. Обозвал тебя расистом.
— Вот гад!
— Успокойся, Бенни. Я с ним поговорил. Так в чем дело?
— Шеф, девочку убила не Лоуренс.
— Почему ты так считаешь?
— Когда мы в субботу допрашивали Ботму… Я сразу заподозрил, что она врет. Сначала я решил, что она врет насчет смерти Лоуренс. Но потом я задумался. Кейтер допрашивал конюхов и работников. Сегодня утром я съездил туда сам. В общем, по-моему, девочку убила не Лоуренс.
— По-твоему, ее убила Ботма?
— Да.
— А Лоуренс взяла вину на себя, чтобы выгородить ее? Черт, Бенни…
— Знаю. Но такое случается.
— У тебя есть доказательства?
— Я знаю, что из них двоих вспыльчивостью отличалась как раз Ботма, а вовсе не Лоуренс.
— И все?
— Матт, я понимаю, для суда это никакое не доказательство…
— Бенни, Лоуренс призналась. Признала себя виновной. На бильярдном кие ее отпечатки. И она мертва. У нас нет ни единого шанса.
— Позволь мне часок побеседовать с Ботмой…
Яуберт снова сел в кресло и постучал кончиком авторучки по лежащей перед ним папке.
— Нет, Бенни. То дело ведет Тим. Самое большое, что я могу сделать, — попрошу его заново изучить все обстоятельства. А ты занимайся убийцей с ассегаем.
— Два дела связаны между собой. Если Лоуренс невиновна, значит, мститель наказал не того человека. Это все меняет.
— Как так?
Гриссел взмахнул рукой:
— Все, все наше общество, чтоб ему провалиться, на его стороне. Парень лично восстановил смертную казнь! Он благородный рыцарь, который выполняет работу вместо полиции. Даже Буши говорит, что нам следует оставить его в покое; пусть себе продолжает… Скажем, где-то найдется свидетель. Человек, который его видел. Или что-то знает. У него может быть жена или подружка, в общем, люди, которые его поддерживают, потому что считают, что он делает правое дело.
Яуберт снова постучал ручкой по папке:
— Дошло.
— Ненавижу это выражение.
— Бенни, я поговорю с Тимом. Вот самое большее, что я могу для тебя сделать. Но в суде от нас мокрого места не оставят.
— Нам не нужен никакой суд. Во всяком случае, сейчас. Я хочу только одного: чтобы средства массовой информации раструбили о том, что мы подозреваем Ботму. И что Лоуренс, возможно, была невиновна.
— Я поговорю с Тимом.
— Спасибо, Матт.
Он повернул к выходу.
