обстановку в целом.

Райли старался объяснить, что его так встревожило.

– Не думаю, – говорил он, – что Суарес предпринял попытку перевести свою лабораторию в другое место только потому, что предшествовавшей ночью была уничтожена лаборатория Рамиреса. Да и как Суарес мог так быстро узнать о налете? Рамирес пытался сохранить все в тайне.

Во всяком случае, так доложил Стивенс. Во-вторых, непонятно, зачем такая спешка? Зачем понадобилось перемещать лабораторию среди ночи? Невольно возникает подозрение, что в ту ночь он действительно ожидал нападения.

– По-моему, остается слишком много вопросов, – согласилась Вестленд. – Если произошла утечка информации, почему так гладко прошла операция группы «Око-один»? Почему не предупредили о грядущем налете Рамиреса?

– Давайте рассуждать логически, – предложил Пайк. – Примем для начала наихудший сценарий: произошла утечка информации. Но мне все же кажется, что в случае Суареса это простое совпадение. Координаты объектов, которые предстояло поразить группам «Око-один» и «око два», были известны ряду людей. К их числу относятся находящиеся здесь спецназовцы, личный состав сил поддержки и огневого удара, чиновники по ту сторону реки в Вашингтоне, которых я вынужден держать в курсе дела. Об этом было также известно посреднику из ЦРУ, который принял и передал информацию, и в равной степени – источнику информации. Если была утечка, то, на мой взгляд, она произошла именно там.

– Если даже источник поделился своей информацией с другими лицами, он никак не мог знать, когда именно планируется нанести удары по лабораториям, – возразила Вестленд.

После короткого раздумья Пайк сказал:

– Складывается впечатление, что мы из мухи делаем слона. Судя по всему, это была чистая случайность. Просто так совпало, что лабораторию решили переместить в ночь налета. Но должен признать, что терпеть не могу совпадений и случайностей. Поэтому с данной минуты мы станем принимать ещё более жесткие меры безопасности. Отныне никто, кроме личного состава, находящегося в этом здании, не будет знать дня и часа новых ударов.

– Мне эта идея нравится, сэр, – подхватил Райли.

И оба уставились на Вестленд. В их глазах читался немой вопрос: готова ли она презреть указания, полученные от руководства ЦРУ, и не сообщать в Лэнгли непосредственному начальнику о сроках намечаемых операций?

Она не колебалась ни секунды.

– Согласна. О времени никто не должен знать, кроме нас.

Пайк взглянул на Райли, и тот согласно кивнул головой, давая понять, что полностью доверяет Вестленд.

Обратившись после небольшой паузы к Вестленд, Райли попросил:

– Надо бы тщательно проверить, что из себя представляют посредник и источник. Мне с самого начала показалось очень странным, что мы действуем на основе данных, которые получаем из анонимного источника. По-моему, главное сейчас – выяснить как можно больше об источнике.

Если Вестленд не нравилось получать указания от Райли, внешне это никак не проявилось.

– Попробую разузнать, – пообещала она.

БОГОТА

11:00

За столом напротив Алегре неспешно уселся Паскуаль Монтес, начальник личной охраны, ближайший советник и друг президента. Они росли вместе в пригороде Боготы и поступили в один и тот же университет. Монтес был единственным человеком, кому Алегре полностью доверял, и только он знал в деталях разработанный президентом далеко идущий план, который теперь начал осуществляться.

– Какие новости из Медельина?

– Весьма любопытные, – улыбнулся в ответ Монтес. – Нападение на лабораторию, как и следовало ожидать, прошло успешно. Там ничего не осталось. Но самое интересное в том, что во время налета погиб Суарес.

– За каким дьяволом понесло Суареса в лабораторию глубокой ночью? – удивился Алегре.

– Пока не могу сказать, но мои люди как раз сейчас пытаются выяснить этот вопрос.

– Естественно, расстраиваться из-за гибели этого подонка я не стану, – сказал президент. – Без Суареса банда в Медельине прекратит свое существование. Думаю, Рамирес и Золотое Кольцо, как шакалы на падаль, набросятся на то, что осталось.

– Конечно, смерть Суареса тебе на руку, – согласился Монтес, – но меня, откровенно говоря, очень беспокоит то обстоятельство, что он оказался на территории лаборатории среди ночи.

Вполне возможно, что его подставили. А если это так, то встает вопрос: кто мог это сделать? Ответ представляется предельно простым. В нашей стране, кроме нас двоих, есть ещё только один человек, который осведомлен об операциях американцев.

– Золотое Кольцо действительно знает, где ожидать удара, поскольку именно он сообщает координаты целей, но он не может знать, когда именно пройдет операция, – возразил президент. – Даже мы с тобой ничего не знаем до звонка из посольства, а они звонят нам уже после налета. Откуда Золотое Кольцо мог узнать, что нападение на лабораторию намечено на прошлую ночь? Но в принципе это не имеет значения. Если они желают перебить друг друга, тем лучше. В итоге у нас будет меньше хлопот.

– Я так не думаю, мой друг, – возразил Монтес. – Я по-иному оцениваю обстановку и считаю, что на сегодняшний день лишь изменился баланс сил. Золотое Кольцо воспользуется тем, что в результате операций американцев образовался некий вакуум, и поспешит его заполнить. Между прочим, он хорошо подготовился.

Алегре протестующе поднял руку, прерывая мрачные пророчества соратника.

– В таком случае нам следует принять меры против Золотого Кольца.

– В нашем подчинении нет ни единого человека, готового выполнить подобный приказ, – парировал Монтес, глядя на президента с некоторой растерянностью. – Никто не станет совать голову в петлю. Дураков нет.

– Без тебя знаю, – мрачно согласился Алегре. – Но, может, у американцев найдутся такие люди. Они так глубоко увязли сейчас, что им поздно отступать. Мы всегда сможем заявить, что не имели ни малейшего понятия об этих операциях, и затем оказать давление на Вашингтон, пригрозив, что расскажем всему миру о роли Соединенных Штатов в налетах на лаборатории.

После вторжения в Панаму американцы не могут позволить себе ещё одного скандала, который способен подорвать их отношения со странами Латинской Америки.

ФОРТ-БЕЛЬВУАР, ШТАТ ВИРГИНИЯ

13:45

Райли молча наблюдал за Пайком, который обдумывал план, предложенный его подчиненным. Они уединились в кабинете Пайка, где Райли за пять минут изложил свою идею. Генерал не спешил с ответом, тщательно взвешивая «за» и «против». Наконец, все для себя определив, он заговорил:

– Идея хорошая, не спорю. Еще до твоего прихода я принял решение, что мы не отправим обе группы одновременно. Если действительно происходит утечка информации, можно рискнуть только одной группой. Но если принять твой план, то мы сможем ещё больше уменьшить возможности утечки информации.

Райли согласно кивнул головой. Он предложил Пайку организовать и отправить группу «Око-три» ночью на следующий день, а не в понедельник. В настоящий момент все были уверены, что новая операция будет проведена через двое суток. Если сократить сроки, то тем самым можно уменьшить и риск. Миссию «Око- четыре» можно отложить до вторника, что обеспечит больше времени для подготовки. Если же нечто непредвиденное случится в ночь, когда изначально была намечена операция, обстановка более или менее прояснится.

– Особенно мне понравился предложенный тобой метод проникновения на территорию противника, – рассуждал вслух генерал. – Думаю, не составит большого труда организовать обычный вертолет «блэкхок» из состава сил в Панаме.

Очень сомневаюсь, чтобы источником утечки информации могли стать экипажи спецназа ВВС, и не думаю, что за ними ведут слежку. Но даже если я не прав, перенос сроков операции смешает все планы