— Ты не обязан ехать, если не хочешь.

— Конечно, хочу. Алекс ведь друг Мэтта, а не мой. С ним я договорюсь.

— Вот и отлично. — Я спрыгиваю с табурета и обнимаю Джека. — Я так рада!

— Я тоже. — По-моему, звучит не очень убедительно.

Из 365 дней в году только семь я провожу в обществе, но каждый раз приходится разрываться в буквальном смысле.

Я еще не проснулась, но уже напряжена. Плюс похмелье.

Сегодня исполняется пятьдесят лет тетушке Ви. На юбилей в Хемел-Хемпстед меня пригласили с Джеком (явно мама руку приложила), но я лучше умру, чем представлю его своим теткам и кузинам. Не хватало еще дать ему повод задуматься о моей наследственности. Хотя с тетушкой Ви не соскучишься, и обычно я с удовольствием бываю у нее в гостях. В этом году у нее в саду будет надувной батут.

Я обещала маме, что приеду, но теперь придется звонить и отказываться. Мама вряд ли обрадуется.

Вечер тети Ви совпал с вечеринкой у Хел, которую она устраивает в честь дня рождения Гэва. Хел так долго готовилась — обсуждала меню, список приглашенных, — что, если я не приду, она меня никогда не простит. Кроме того, надо помочь ей с закусками.

Но хуже всего то, что и Хлоя сегодня устраивает барбекю. Когда я сказала Джеку, что собираюсь к Хел, он не на шутку обиделся:

— Но там все будут, и ты тоже обязательно должна прийти. Мы с Мэттом будем готовить.

— Я ведь уже обещала Хел.

— Это же не ее день рождения. Просто ужин. Она не расстроится, если одним ртом будет меньше.

— Еще как расстроится.

— Ладно, иди, — надулся Джек. — Но, знаешь, по-моему, это нечестно. Я, между прочим, отказываюсь от мальчишника, чтобы поехать с тобой, ты тоже могла пойти сегодня со мной. Я хочу всем тебя показать.

На автоответчике три послания от Хел. Я уже решила, что пойду сегодня на барбекю, но не могу представить, как ей об этом сказать. Мне действительно жутко хреново, но придется ей врать.

Когда она снова звонит, я отвечаю самым жалким голосом.

— Ты где была? — спрашивает она. — Я тебе все утро звоню. Ты что, забыла, что мы договорились идти за покупками?

— Я плохо себя чувствую, — отвечаю я.

— Джек там? — скептически спрашивает она.

— Нет, меня рвало.

— Похмелье?

Меня так и распирает сказать ей про новую работу, но я уже начала врать.

— Не думаю, что мне сейчас до магазинов.

— Но ты же обещала.

— Знаю, но мне очень хреново. Правда. Она вздыхает. Явно бесится.

— Ладно, но к вечеру поправляйся. Джек ведь тоже придет?

— Нет, он не сможет. У его тети юбилей или что-то вроде того.

— Но я же заранее все планировала. Ты могла бы меня предупредить!

— Ой, извини, меня сейчас опять вырвет. Иду в ванную и показываю себе язык. Теперь мне и в самом деле плохо. Знаю, что заварила кашу, и, похоже, дальше все будет еще хуже. Я никогда не вру Хел. И кстати, уже купила подарок Гэву. Поэтому придется мне к вечеру «поправиться». И Джек должен с этим смириться.

Весь день слоняюсь по квартире в дурном настроении. В шесть звонит Джек с мобильника Мэтта:

— Ты где?

— Я собираюсь…

— Приезжай скорей. Мясо отлично получилось. Я уже сказал Хлое, что ты придешь.

— Джек…

Но он уже отключился.

Сначала раздумываю, не пойти ли к Хел, а потом втихую улизнуть к Хлое. Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю — так будет еще хуже.

Придется кинуть Хел. Джека кинуть я не могу. После всего, что он сделал для меня, не могу. Несколько раз репетирую свою речь и звоню ей.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.

— Хуже.

— Ты что-нибудь ела?

— Нет. Все выходит обратно. Наверное, отравилась или инфекцию подхватила — у нас на работе несколько человек с желудком слегло.

— Хочешь, я за тобой приеду? Останешься у нас переночевать. И не волнуйся, не можешь есть — не надо.

— Хел, я не могу.

— Но сегодня же день рождения Гэва.

— Я знаю, но чувствую себя ужасно. Только праздник вам испорчу. Веселитесь без меня.

— Значит, не приедешь?

— Думаю, мне лучше лечь спать.

— Я тебе еще перезвоню, проверю, как самочувствие.

— Не волнуйся, я наверняка буду спать. Веселитесь. Поцелуй от меня Гэва.

Все. Теперь в рай мне путь закрыт.

До Хлои добираюсь очень долго и появляюсь там не в лучшем настроении. У нее квартира на первом этаже викторианского дома. Она встречает меня у дверей, ведет в сад. Я мельком оглядываю гостиную. Стильные деревянные полы, картины. Во всем виден хороший вкус. Даже сад в идеальном состоянии.

Джек и Мэтт колдуют у гриля, кроме них в саду еще человек сорок ту суется. Из колонок надрывается Арета Франклин. Все, кажется, уже пьяные.

— Хорошо, что ты смогла прийти, — говорит Джек и целует меня.

— Хорошо, — соглашаюсь я. Осматриваюсь, замечаю Мартина, брата Хел.

Он с кем-то разговаривает, углядев меня, салютует стаканом. Я машу ему в ответ. Все, я пропала. На этот раз точно. Он обязательно расскажет Хел, что видел меня здесь.

Я поворачиваюсь к Джеку.

— Есть будешь? — спрашивает он с набитым ртом.

— Нет, спасибо. Не хочется. Джек обнимает меня одной рукой.

— Ну, веселей. Это же вечеринка.

Веселей? Сейчас, когда вся моя жизнь летит коту под хвост? Я слабо улыбаюсь ему и спрашиваю через силу:

— Кто есть кто?

Он начинает перечислять:

— Это Стрингер, он работает в спортзале. Дамиен, старый школьный товарищ.

Дальше идет целый список имен, которые я никогда не смогу запомнить.

— А вот это Джонс, — наконец говорит он и показывает на парня в кожаных штанах. Парень очень симпатичный и явно сознает это, судя по его позе. — Держись от него подальше. У него от коки совсем крышу снесло. Черт, они идут сюда.

Девушка, которая вместе с Джонсом приближается к нам, кажется мне до боли знакомой. Вот только никак не могу вспомнить, где я ее видела. Наверное, модель или манекенщица — стройная, длинные светлые волосы. Очень красивая — глядя на такую красоту, невольно начинаешь подумывать о смене пола.

— Джек, у тебя отлично получается, — широко улыбается она.

Белоснежные зубы, без малейшего следа помады.