попытки серьезно обсудить возникшие проблемы. Считалось, что национальные проблемы в СССР уже давно решены и что поводов для беспокойства нет.

Между тем национальный конфликт нарастал стремительно. Отчуждение возникло не только между армянской и азербайджанской общинами в НКАО, но и между азербайджанской общиной и армянским населением в самой Армении, а также между армянской общиной и азербайджанским населением в Азербайджане. И в НКАО, и в Армении появилось и быстро обретало силу требование о присоединении Нагорного Карабаха к Армянской ССР. Более умеренные предложения, например о переводе статуса Нагорного Карабаха от автономной области в автономную республику, уже никто не хотел слушать. Изменение границ союзных республик было в СССР делом нередким, но оно предусматривало согласие самих республик, которое Азербайджан в данном случае дать не мог.

Развитие событий в ноябре – декабре 1987 г. и в январе – феврале 1988 г. не контролировалось ни руководством Армении, ни руководством Азербайджана. В Нагорном Карабахе манифестациями населения руководила возникшая здесь националистическая организация «Крунк» (по-армянски крунк – это журавль, символ тоски по родине). В Ереване в это же время образовалась организация «Карабах», которая собирала в столице Армении громадные по численности митинги. Националистические группировки возникли и в Азербайджане, но они действовали в тени и не имели четкой организации. В последующие месяцы и годы мы узнали разные версии всех этих событий, и в мою задачу не входит их рассмотрение. Еще в 1988 и 1989 гг. я получал большое число самых различных документов и обзоров от своих друзей и в Армении, и в Азербайджане. Эта информация была крайне противоречива и эмоциональна. Первый большой митинг в Степанакерте с требованием о присоединении НКАО к Армении прошел 12 февраля 1988 г. Всего через неделю внеочередная сессия областного Совета НКАО приняла на этот счет ходатайство перед Верховными Советами Азербайджана и Армении. В эти же дни несколько десятков азербайджанских семей бежали из Армении в Азербайджан, а на границе между Агдамским районом Азербайджана и НКАО на дороге Степанакерт – Агдам произошли первые столкновения между армянами и азербайджанцами, жертвами которых, по сообщениям КГБ, стали два азербайджанца. 24 февраля в «Правде» в форме сообщения ТАСС было обнародовано постановление Политбюро ЦК КПСС, в котором требования об изменении границ между Арменией и Азербайджаном были оценены как необоснованные и неправомерные. Политбюро осудило «безответственные призывы отдельных экстремистски настроенных лиц». Эти оценки, обращенные к «народам двух республик», вызвали недоумение в Баку и возмущение в Ереване. Вся обстановка в регионе изменилась, однако, 28 февраля, когда в азербайджанском промышленном городе Сумгаите неожиданно вспыхнули беспорядки и начался антиармянский погром, жертвами которого стали несколько десятков человек, в том числе женщины, старики и дети. В Закавказье уже тогда имелись хорошо подготовленные спецподразделения внутренних войск, предназначенные именно для предотвращения и локализации возможных межнациональных конфликтов. Однако эти подразделения оказались в Сумгаите только на следующий день. Они действовали жестко. В столкновениях с милицией и войсками погибло шесть азербайджанцев, более ста человек было арестовано. Однако следствие по этим делам шло медленно, информация была скудной и противоречивой. Слухи многократно увеличивали число жертв погрома, параллельное следствие стали проводить и армянские общественные организации. Обращение М. Горбачева к азербайджанскому и армянскому народам содержало в основном увещевания и призывы к терпимости и терпеливости.

В марте 1988 г. конфликтная ситуация в Закавказье стала предметом обсуждения как в ЦК КПСС, так и на специальном заседании Президиума Верховного Совета СССР. Здесь срочно были приняты решения о расширении в НКАО строительства школ и больниц, жилых домов и детских садов, о строительстве дорог, соединяющих НКАО и Армению, об улучшении в преподавании армянского языка и истории Армении и т.п. Однако в передаче НКАО из состава Азербайджана в состав Армении было решительно отказано. В это же время в самой Армении решением ЦК КПА и Совета Министров республики была запрещена деятельность общественного комитета «Карабах» как «противоречащая действующему законодательству и интересам народа». В Нагорном Карабахе была запрещена деятельность «Крунка». Были произведены первые аресты и запрещены «самочинные демонстрации» – одна из таких демонстраций собрала на улицах Еревана около одного миллиона человек. Фотографии этой внушительной манифестации обошли тогда всю мировую печать. Население Армении ответило на эти решения забастовками. 28 и 29 марта 1988 г. почти все рабочие и служащие Еревана остались сидеть дома, даже кинотеатры и театры были почти пустыми. Но и в Азербайджане расширялось движение протеста. Именно весной 1988 г. здесь начало набирать силу движение «Народного фронта». У руководства компартиями Армении и Азербайджана появилась мощная националистическая оппозиция, которая вскоре стала претендовать не только на общественное внимание, но и на власть. В ЦК КПСС было принято на этот счет стандартное решение об обновлении руководства в Армении и в Азербайджане. Первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана был избран А.Х. Везиров, занимавший ранее дипломатический пост за пределами республики. Его представлял коммунистам в Баку Егор Лигачев. В Ереван А.Н. Яковлев привез для такого же назначения С. Арутюняна, занимавшего ответственный пост в аппарате ЦК КПСС в Москве. Овладеть ситуацией в своих республиках эти люди не смогли. Внешний порядок в Закавказье к осени 1988 г. был восстановлен: отменен комендантский час в Сумгаите и в Кировабаде. Новые люди появились в руководстве НКАО, по многим эпизодам зимних и весенних событий шло следствие. В свои дома вернулись многие беженцы. Однако сами по себе проблемы, породившие конфликт, не исчезли, и отчуждение между народами двух республик росло. Многие семьи, жившие в очагах напряжения, начали вооружаться. Азербайджанские семьи продолжали покидать Армению, но и некоторые из армянских семей уезжали из Азербайджана, главным образом в Россию. Особенно заметно росло напряжение в НКАО, где летом 1988 г. продолжались манифестации и забастовки. В конце июня 1988 г. Верховный Совет Армении принял решение – согласиться с вхождением НКАО в состав Армянской ССР. Естественно, что Верховный Совет Азербайджана против этого решительно возражал. Вопрос должен был решить Верховный Совет СССР. Заседание Президиума Верховного Совета СССР состоялось летом – 18 июля 1988 г. На него пригласили представителей всех сторон, и все заседание транслировалось по телевидению. Но никакого ясного решения не было принято. В конце концов в Степанакерт в НКАО был направлен ответственный работник ЦК КПСС и бывший помощник Ю. Андропова и К. Черненко Аркадий Вольский. Он был наделен специальными полномочиями, и к нему перешла власть в НКАО и в соседних районах. В его распоряжение были выделены и несколько военных подразделений. Аркадий Вольский проявил здесь немалые дипломатические способности, но прочного мира на границе Армении и Азербайджана не удалось достигнуть ни тогда, ни позже – через 10 и даже через 20 лет.

Перестройка и гласность привели в СССР в 1987 – 1988 гг. к появлению отдельных элементов гражданского общества и относительно независимого общественного мнения. Эти процессы «первичной демократизации» были связаны не только с появлением многочисленных неформальных организаций и групп, но и с деятельностью отдельных газет и журналов, которые сумели раньше других, а также шире и глубже поднимать проблемы общественной жизни и истории. Именно в это время появилось выражение, или определение, «прорабы перестройки». Речь шла в данном случае не об официальных лидерах партии или министрах, а об отдельных деятелях интеллигенции, журналистах, писателях, публицистах, редакторах неофициальных изданий, голоса которых стали привлекать в эти два года наибольшее внимание публики. Я укажу ниже лишь на некоторых из этих людей из первого ряда «прорабов перестройки».

Виталий Коротич. В. Коротич отметил в 1986 г. свое 50-летие. Врач по профессии и писатель, он жил и печатался на Украине, где с 1981 г. занимал пост одного из секретарей Союза писателей УССР. В. Коротич считался вполне лояльным членом КПСС, и в 1986 г. его назначили главным редактором журнала «Огонек». Это был журнал для семейного чтения, не имевший специализации, со статусом «еженедельного общественно-политического литературно-художественного иллюстрированного журнала». Фактически это был журнал для консервативных обывателей, который в середине 80-х гг. переживал упадок. Тираж журнала не расходился, и его продавали в киосках по сниженной цене. Но уже в конце 1987 г. «Огонек» стал самым популярным из еженедельных журналов. Сам В. Коротич не особенно отличился здесь как писатель и публицист, но он сумел привлечь в журнал много интересных и оригинальных авторов. С журналом начали сотрудничать такие учение, как Д.С. Лихачев, С.С. Аверинцев, И.В. Петрянов-Соколов. Одной из центральных тем журнала стала судьба деятелей культуры, пострадавших от репрессий и преследований властей. Мы могли узнать благодаря «Огоньку» подробности трагической судьбы поэта