было то, что Храм они, по словам пьянчужки, действительно нашли — точнее, отыскали вход в него, у этого кладоискателя была карта. Оказалось, что Храм находится где-то в ста километрах от ближайшего города, над ним простираются настоящие джунгли. Одним словом, кладоискатель был доволен, добытая им где-то карта не солгала. Лезть в подземелье ночью никто не осмелился, решили подождать до утра. Выспались, а утром выяснилось, что за ночь пропали все глайдеры и четыре человека из их команды. Миллионер был в ярости, он решил, что кто-то хочет прибрать к рукам его находку. Попытался связаться с кем-то в городе — и не смог, ни один линком не работал. Потом стало еще хуже, в течение дня несколько человек погибли при очень странных обстоятельствах. В довершение всего одного из пропавших ночью рабочих нашли подвешенным за ноги к дереву. У него было перерезано горло. Это стало последней каплей — люди перестали доверять друг другу, начались конфликты, самого миллионера убил во время ссоры один из его ближайших подручных. К исходу второго дня от всей команды осталось только пятеро. Двумя враждебно настроенными друг к другу маленькими группами они попытались добраться до ближайшего поселения. А это около пятидесяти километров по непроходимым — джунглям. Пьянчужка, а тогда он был еще не спившимся, полным сил человеком, шел в паре с еще одним рабочим. Но выбраться удалось ему одному, напарника кто-то убил, удавив куском лианы. Сам он выжил только потому, что от страха ринулся в оказавшуюся на его пути бушующую реку. Его несло много миль, пока не выбросило на песчаную косу, где его и нашли местные жители. Вода была ледяной, он сильно простыл, один из жителей, какой-то старик, взял его к себе и долго потом выхаживал. Именно этому старику он и рассказал о том, что их группа искала Золотой Храм. Услышав это, старик очень испугался и предупредил, чтобы он больше никому и никогда об этом не рассказывал. И уж тем более никогда туда не возвращался. По словам старика, это место было проклято. Всякого, кто искал Золотой Храм, ждала смерть.

— Просто передрались из-за золота, — вставил Коготь.

— Так подумал и наш профессор, — кивнул Мирон. — Ему с большим трудом удалось узнать у пьянчужки, да и то лишь как следует накачав того спиртным, где они останавливались на Карре и где именно нашли Храм. Точного места тот человек так и не выдал — а может, и сам его не знал, но примерное направление указал. Этого оказалось достаточно, чтобы наш профессор решил отправиться на поиски.

— И вы действительно полетели? — спросил Хитрый.

— Конечно. Нас было девять человек, включая Алену, жену профессора. У нас был свой корабль, принадлежавший кафедре, и до Карры мы добрались без проблем. Затем почти неделя ушла на то, чтобы добиться от местных властей разрешения на поиски. Могу сказать, что многие нас отговаривали, предупреждая, что живыми нам оттуда не выбраться. Именно тогда я впервые услышал о даргах…

— А это еще кто? — хмыкнул Лис.

— Дарги — это те, с кем лучше никогда не встречаться, — тихо ответил Мирон. — Настоящие дьяволы, именно они убили и убивают всех, кто ищет Золотой Храм. Это его хранители, а по совместительству еще и самые искусные в мире убийцы. Собственно говоря, даже на Карре многие считают даргов своеобразной страшилкой, утверждая, что и Золотой Храм, и охраняющие его дарги являются не более чем красивой легендой. Но есть и те, кого не надо убеждать в их существовании.

Мирон помрачнел, снова глотнул пива. Затем продолжил:

— Нам удалось все-таки получить разрешение на поиски. Уже утром, собираясь в путь, мы увидели лежавшую у трапа корабля отрубленную собачью голову, рядом кровью был нарисован могильный крест. Мечник тут же вызвал полицию. Разумеется, никакого дела не завели, все это можно было трактовать как обычное хулиганство. Но один из полицейских, узнав, куда мы собираемся, отвел профессора в сторону и посоветовал побыстрее убираться с Карры. Он сказал, что отрезанная голова собаки является предупреждением. Мечник, естественно, спросил, чьим именно. Тогда мы впервые услышали о даргах. По словам полицейского, эти люди никогда и никого не предупреждают дважды. Если мы немедленно не улетим, то все погибнем.

— И вы улетели? — усмехнулся Коготь.

— Нет. Надо знать Мечника, его не так-то легко было сбить с пути. Уже через час мы летели туда, где профессор предполагал найти Золотой Храм. Летели прямо на корабле, Мечник хотел использовать его в качестве основной базы.

Немного помолчав, Мирон собрался с мыслями и продолжил:

— Мы опустили корабль на берегу Скеи — той самой реки, о которой рассказывал пьянчужка. Был уже вечер, и осматривать окрестности решили с утра. Не скрою, предупреждения о грозящей нам опасности оказали на нас влияние. На ночь мы организовали дежурство в пилотской, включили освещение вокруг корабля. Мечник собственноручно установил сигнализацию. Знаете, из тех, что защищают от диких зверей. Инфракрасные датчики, датчики движения и все такое. До самой ночи мы праздновали начало работ и по Каютам разошлись уже затемно. Я только успел лечь, когда услышал крик Мечника. Даже не крик, это был страшный вопль. Услышал его не я один — наверное, не прошло и нескольких секунд, как я и другие члены команды подбежали к их с Аленой каюте…

Мирон опять замолчал, погрузившись в воспоминания, Хитрый и Лис с Когтем напряженно ждали. Наконец Мирон снова продолжил:

— Мечник застыл в коридоре, прижавшись спиной к стенке напротив каюты, дверь в каюту была открыта. Я заглянул внутрь и увидел Алену. Ее отрезанная голова лежала на столике, тело с рассеченной грудиной было аккуратно уложено в постель. На столе у иллюминатора стояла ваза с фруктами, и в этой вазе лежало ее сердце. Мне показалось, что оно еще вздрагивало…

В кают-компании снова повисла тишина. Открыв очередную банку пива, Мирон отхлебнул из нее и продолжил:

— Разумеется, мы все были в шоке. У нас имелось оружие, мы быстро похватали его и обыскали корабль. Но ничего не нашли. Входной люк был закрыт, сигнализация безмолвствовала. Те, кто дежурил в пилотской, не заметили на обзорных экранах ничего подозрительного. И тем не менее кто-то пробрался на корабль и убил эту женщину — мы и в мыслях не допускали, что это мог сделать кто-то из наших. Мечник чуть с ума не сошел, все порывался пойти в лес искать убийц Алены. Мы с трудом его удержали, понимая, что это глупо. Утром Мечник сказал, что мы улетаем, спорить никто не стал. Мы вернулись домой, Мечник уволился из института и куда-то пропал. Через полгода мы узнали, что он погиб, выпрыгнув из окна небоскреба.

— Ну и дурак, — прокомментировал Лис. — Стоило из-за бабы шею ломать.

— А почему дарги не убили его самого? — спросил Хитрый. — Это было бы логичнее.

— Потому что они мыслят не так, как мы. После смерти Мечника я вернулся на Карру и попытался навести справки о даргах, они меня заинтересовали. Это было очень трудно, меня не раз предупреждали, что я рою себе могилу. Тем не менее мне удалось кое-что о них узнать. И сейчас я считаю, что это самые опасные люди в мире. Совершенное зло, исчадия ада. Ты вот говоришь, почему они не убили самого Мечника. — Мирон посмотрел на Хитрого. — Конечно, они вполне могли это сделать, и мы бы тоже тогда наверняка вернулись домой. Но им мало просто убить человека, дарги всегда хотят большего. Ведь они предупредили Мечника, подкинув собачью голову. Он был волен уехать, но стал упорствовать, понадеявшись на свой опыт и везение — я забыл сказать, что ему обычно очень везло. Он дерзнул перечить даргам, посмел заявить, что они ему не указ. В итоге они наказали его, ударив по самому больному месту.

— Стоило ли это того, чтобы убить невинного человека, к тому же женщину? — покачал головой Хитрый. — Это ненормально.

— У даргов совсем другая психология, человеческая жизнь для них ровным счетом ничего не значит. Алену они убили только для того, чтобы преподать Мечнику урок. Я считаю, что нам еще повезло. Если бы мы пошли в джунгли, никто бы оттуда не вернулся. Они могли прикончить всех, но ограничились малым.

— И долго ты пробыл на Карре? — поинтересовался Коготь.

— Около месяца. Однажды вечером я вернулся в гостиницу и увидел, что моя постель залита кровью. На подушке лежала собачья голова. Через час я уже был на космодроме. Просто я хорошо помнил, что дарги никогда и никого не предупреждают дважды.

— То есть ты сбежал, — хмыкнул Коготь.

— Да, я сбежал, — согласился Мирон. — И до сих пор считаю, что поступил правильно. Если дарги решили кого-то убить, то этого человека уже можно считать покойником. Мне говорили, что от даргов еще