Эдит упала на стол, потом залезла на него и, издеваясь, задрала юбку.

— В чем дело, мальчик? Никогда не имел женщину?

Схватившись обеими руками за джемпер, она рванула его на груди, отрывая пуговицы. Раздвинув края, она расстегнула крючок лифчика и, трясущимися руками взявшись за груди, со злобной насмешкой на лице подняла их.

— В чем дело, мальчик? — повторяла она. — Никогда сиську не видел? Пощупай! Это бесподобно!

Она соскользнула со стола и, выставив грудь, бросилась на Фишера.

— Пососи, — дрожащим от злости голосом выговорила Эдит, ее лицо исказилось от внезапной ярости. — Пососи, пидор, или я найду женщину, которая это сделает!

Он резко повернул голову. Эдит заметила его движение, и вдруг на нее обрушилась какая-то тяжесть.

В проходе стоял Лайонел.

На Эдит накатился темный вал. Ноги подогнулись, она стала падать. Фишер подскочил, чтобы поддержать ее.

— Нет! — завизжала она, вывернулась и, упав на мраморную статую на пьедестале, схватилась за нее.

Холодный камень коснулся ее груди. Казалось, каменное лицо с вожделением смотрит на нее, и Эдит закричала, когда статуя выскользнула из ее рук и, опрокинувшись, упала на пол и разбилась. Эдит приземлилась на колени и упала ничком.

Ее поглотила тьма.

16 ч. 27 мин.

Где-то играла музыка, тихо, нежно — вальс. Она танцевала под музыку, скользя через какой-то туман. В бальном зале? Она не была уверена. Лицо партнера виделось неотчетливо, но она не сомневалась, что это Дэниэл. Флоренс ощущала его правую руку у себя на талии, а ее правая рука лежала в его левой ладони. В воздухе стоял аромат цветов — роз, решила она. Летние танцы. Играл маленький струнный оркестр. Флоренс томно кружилась со своим партнером.

— Ты счастлива? — спросил он.

— Да, — прошептала она. — Очень.

Она на балу? Это был бал? Или съемки фильма? Флоренс пыталась вспомнить, но не могла. Но как это может быть фильмом? Ведь все так реально, никаких камер, юпитеров, открытой четвертой стены, съемочной группы, звукооператора за пультом. Нет, это настоящий бальный зал. Флоренс снова постаралась рассмотреть лицо своего партнера, но не могла сфокусировать взгляд.

— Дэниэл? — прошептала она.

— Что, моя дорогая?

— Это ты.

И тут Флоренс увидела его, его красивое печальное, очень нежное лицо. Его рука плотно охватывала ее талию.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— И я люблю тебя.

— И никогда меня не оставишь? Всегда будешь со мной?

— Да, мой любимый, всегда. Всегда.

Она закрыла глаза. Музыка заиграла быстрее, и Флоренс ощутила, как ее несет по паркету. Слышался шорох сотен юбок, зал наполнился танцующими влюбленными. И она тоже любила, любила Дэниэла. Он крепко держал ее, и они танцевали. Флоренс почти не чувствовала своих ног, она как будто плыла.

Лицо ощутило душистое дуновение, и она снова улыбнулась. Он в танце провел ее на широкую веранду. Небо над головой было усыпано звездами, словно бриллиантовые капельки разбрызгались по черному бархату, и Флоренс не было необходимости смотреть наверх, чтобы знать об их присутствии на небе, как и о полной бледно-серебряной луне, льющей свой мягкий свет на раскинувшийся внизу сад. Ей не было необходимости смотреть на все это, она и так все знала. Напилась вина? Чувствовалось опьянение. Нет, это было опьянение души. Это была радость любви. В отдалении играла прелестная музыка, и Флоренс танцевала со своим возлюбленным Дэниэлом, кружась, кружась, медленно направляясь к...

— Нет! — закричала она.

У нее захватило дыхание, ужас наполнил душу. Рядом во мгле стоял Дэниэл с бледным лицом, испуганный; он жестами останавливал ее. От ледяной воды под ногами немели ступни и лодыжки, холодный ветер резко дул в лицо, ноздри наполнял запах гниения. Вскрикнув, она отшатнулась и упала. Что-то за спиной шевельнулось и метнулось прочь. Флоренс оглянулась и заметила, как кто-то очень высокий в черном исчез во мгле.

Ее охватила дрожь, холод пробирал до костей. Она лежала рядом с прудом.

Секунду назад она вошла в него.

Со слабым испуганным вскриком Флоренс встала и побежала в дом. Ее туфли и чулки промокли. Вся дрожа, она бросилась по засыпанной гравием дорожке к фасаду дома, маячившему в тумане вдали. Поднявшись по ступеням к зиявшему дверному проему, Флоренс вбежала внутрь, захлопнула дверь и навалилась на нее.

Ее колотило от холода и страха, она не могла унять дрожь. Она чуть не вошла в пруд. Эта мысль ужасала.

Флоренс дернулась, когда из кухни в вестибюль поспешила какая-то фигура. Но это был Фишер со стаканом в руке. Увидев Флоренс, он замер, а потом двинулся дальше.

— Что случилось? — спросил он.

— Это виски?

Фишер кивнул.

— Дайте мне глотнуть.

Он протянул ей стакан. Флоренс выпила, закашлявшись, когда алкоголь обжег горло, и протянула стакан обратно.

— Что случилось? — спросил Фишер.

— Он пытался убить меня.

— Кто?

— Беласко,— ответила Флоренс и сжала его руку. — Я видела его, Бен. Я действительно заметила его, когда он оставил меня у пруда.

Она рассказала Фишеру, что произошло, как Беласко внушил ей, что она танцует с Дэниэлом в бальном зале, а сам вел к пруду, чтобы утопить. И как Дэниэл предостерег ее, когда она уже собралась войти.

— Но как Беласко мог получить власть над вами? — спросил Фишер.

— Должно быть, я задремала. Я устала после сеанса, после всего сегодняшнего.

Фишеру как будто стало плохо.

— Если он может завладеть вами во сне...

— Нет, — покачала она головой. — Больше ему это не удастся. Теперь я предупреждена. Я сохраню свою силу. — Флоренс поежилась. — Может быть, пойдем к огню?

Усевшись перед камином, она сняла туфли и чулки и положила ноги на табурет. В огне потрескивало новое полено, и Флоренс сказала:

— Кажется, я узнала тайну Адского дома, Бен.

Почти полминуты Фишер молчал, потом проговорил:

— Вот как?

— Это Беласко.

— Что Беласко?

— Он оберегает населяющие дом темные силы, подкрепляя их. Выступает в качестве скрытой поддержки остальным темным силам.

Фишер ничего не ответил, и она поняла по блеску в его глазах, что ей удалось пробудить в нем интерес. Он медленно сел и посмотрел ей в глаза.

— Подумайте только, Бен, — сказала Флоренс. — Управляемое множественное наваждение. Нечто