Бизнес у кого сложился, а у кого нет. Леха зарабатывал на драках в кафе «Бурый Миша», Агата честно поддерживала фирму своими визгами и воплями. Им платили не так много, но на мороженое хватало. И еще на всякие мелкие расходы.

А настроение было невеселое. На Лунном бульваре сидел Харя без Степы. Это было так странно, смотреть на это было так грустно, что Агата пробежала мимо, не остановилась. Харитон позвал:

– Агата! На минутку!

– Некогда, Харя, срочные дела. Бизнес, сам понимаешь! – И улетела.

Она бежала к «Бурому Мише», где ждал ее Леха, а сама думала: «Бедный Харя, он страдает без любимой собаки, и всем нам не хватает Степы, он любимый пес всего бульвара. А бульвар не уследил, Степу похитили, хотя было полно людей вокруг. И почти весь шестой „Б“ был там. Но Харе, конечно, хуже всех, он хозяин. Но какой же он отстойный! Сидит, свесив руки, свесив губы, и ничего не предпринимает. Хоть бы что-нибудь толковое придумал! Барбосов и то вовсю старается – носится по всем окрестным закоулкам, зовет Степу – вдруг пес откуда-нибудь отзовется? Хотя Степу увезли на троллейбусе, и он теперь далеко».

Агата не видит, как к Харитону подходит Макарон. Очень серьезный и хмурый, длинный Макарон наклонился к Харе и тихо что-то сказал. Харя заволновался, покраснел и что-то тихо ответил. Этот разговор не слышал никто, кроме участников – Хари и Макарона. Но был один человек, который слышит все. Этот человек не приближался к скамейке, только ухо повернулось в нужном направлении, шея вытянулась в нужную сторону, глаза загорелись азартом. Человек сразу уловил: беседа важная, нельзя пропустить ни одного слова.

Этим человеком была Лидка Князева. Ее любопытство многие считают дурацким, Лидке надо знать все на свете, она приставучая и настырная. Лидка вечно подслушивает и подглядывает, она всегда оказывается в ненужном месте в ненужное другим время.

Но сегодня Лидка, кажется, подслушала нужную беседу. Она старалась ничего не пропустить, ни единого слова. Но много слов пролетело мимо Лидкиных навостренных ушей. Эти два парня, Макарон и Харя, говорили очень тихо, приблизив головы друг к другу. Но головы головами, а некоторые слова долетели до Лидки.

– Сколько? – спросил Харя. Макарон что-то ответил, Харя присвистнул, Макарон пожал плечами в смысле: «Как хочешь, дело твое». Лидка сразу сумела связать эти две фразы, она вспомнила детективные фильмы. Пришло в голову слово «шантаж». Парни торгуются, а что может предложить Макарон Харе? Лидка догадалась: информацию! Связанную с исчезновением Степы.

«Я догадалась! Я умная!» – Лидка ликовала. В шестом «Б» ей часто приходится слышать невысокую оценку ее, Лидкиного, ума.

– Ты, Князева, большая интеллектуалка, – сказал на днях умный Гриша, – тончайшего ума девушка, – тут Гриша сделал паузу и добавил тихо, но все услышали, – только дура.

Смех класса означал, что все согласны с Гришей.

Лидка закипела и крикнула им в лица:

– Завидуете! Я стильная, одета лучше всех, вот вы и достаете меня! Не можете пережить мою новую курточку!

Никто не поддался на Лидкины вопли, она утихла. Так и осталось в тот день: Лидка Князева глупая, а они все умные.

Теперь она узнала большую важную тайну – тайну собаки. Она услышала, как длинный Макарон шантажировал Харю. Харя был из другой школы, но его объединял с шестым классом Степа и Лунный бульвар. Это совсем немало. Теперь пришло трудное время: никто не знал, где искать Степу, хотя предпринимали разные шаги. Барбосов носился по дворам и звал пса. Он надеялся, что из какой-то открытой форточки отзовется знакомый Степин голос. И голоса откликались: лаяли и визжали собаки, мяукали кошки, вопили попугаи. Но Степы не было слышно.

Леха действовал хитрее: он сел в троллейбус и расспросил кондуктора:

– Помните, собаку везли?

– Ну везли, и что? Собака воспитанная, ехала по правилам.

– А где они сошли с собакой? На какой остановке? Не помните?

– Почему это не помню? Я на линии все знаю, все замечаю, все помню.

В конце Тихонькой улицы Леха и Агата сошли и побежали к новому кирпичному дому. Она хвалила его за ум.

Леха хотел войти в подъезд – дверь была заперта на кодовый замок. Дернул – бесполезно. Кодовые замки поддаются только бомжам и жуликам.

– Леха, как же теперь? Может быть, Степа рядом, а мы тут топчемся.

– Опрос свидетелей, – твердо сказал он и подошел к девочке лет трех, которая копала снег лопаткой и складывала его вместе с грязью в ведерко.

– Тебя зовут Женя?

Она подняла на него доверчивые детские глаза:

– Я Нина, а Женя в том подъезде, у нее насморк, гулять не выйдет.

– А скажи, Ниночка, ты видела, куда понесли собаку? Звать Степа, – ласково спросила Агата, – они ее тащили в мешке, а собака ругалась и кричала. Не видела? Ты же все видишь, умная девочка. Тебе лет пять? – польстила Агата.

– Ей три года и отвяньте от ребенка. – Подошла нянька, она плевала шелуху семечек и строила из себя важную даму. – Ребенок не знает никаких ваших собак.

– Почему не знаю? – обиделась Ниночка. – Лордика знаю, Лялю Дубровскую кудрявенькую и Тузика- дворняжку тоже знаю, он меня облизывает – щеки, глаза и руки.

– Глисты и блохи, – нянька зло плюнула шелуху и потащила Нину к подъезду, – домой, домой! Сколько раз запрещала с посторонними разговаривать! Кругом преступность!

И она уволокла Нину в подъезд. Агата пригорюнилась, но Леха схватил Агату за руку и быстро втащил в подъезд, дверь которого не успела захлопнуться за Ниночкой и ее злой нянькой.

Они поднялись на лифте на последний этаж и позвонили в первую попавшуюся дверь. Там залаяла собака, но это был не Степа.

– Не Степа, – упавшим голосом сказала Агата. Они позвонили в следующую дверь.

– Не открою, милицию позову! Аферисты! Ходят и принюхиваются! – голос был старушечий и злобный.

– Никого не жду! – кокетливо ответили из следующей квартиры, в глазке на двери мигал глаз. – Моя дверь надежно заперта! Пошли вон!

– Никто нас не впустит, – приуныла Агата, – все теперь осторожные.

И тут из-за двери раздался лай, грустный и громкий. Собака взывала о помощи. Может быть, просилась гулять. И вполне может быть, это был он, Степа.

Они стали колотить в дверь, Агата кричала:

– Степочка! Это ты? Мы пришли!

Леха вопил:

– Никто нас не остановит! Они тебя украли! Мы тебя спасем!

Они долго колотили кулаками и ногами в красивую дверь, обитую кожей вишневого цвета, сияли медные