— Я уже устала, — прошептала Лида, слегка отстраняясь.
— Послушай меня, Света, — привлекая обратно к себе девушку, шепотом сказал он. — Я давно… очень давно хочу тебе сказать о самом главном… И все не решаюсь. Мы так редко видимся… И вот я написал. Сейчас не читай. Спрячь… Когда придешь домой… Это очень для меня серьезно, — взволнованно шептал Алеша, и Лида почувствовала в своей руке письмо.
Они кружились по залу, и Алеша даже не замечал, что «Пьеретта» все время сбивается с ритма. Был момент, когда она, точно теряя сознание, почти повисла на его руке.
В другом конце зала танцевали Игорь и «Пьеретта» с голубыми помпонами.
— Лидочка! Как вам не стыдно! — говорил Игорь. — Неужели вам доставляет удовольствие мучить меня! Из-за вас я самовольно удрал на вечер. И вот награда! За десять суток ареста первый танец.
— При чем тут я? — сдерживая смех, тихо сказала девушка.
— Неужели вы ничего не видите! Я же окончательно потерял голову! Да и не только голову. Я потерял сон, аппетит, настроение, растерял все мысли… Когда я увидел вас в первый раз, вы исчезли, как видение. И вот мы уже с вами знакомы два месяца, встречаемся каждое воскресенье, но вы остаетесь таким же видением, как в первый раз… Я не могу даже поговорить с вами наедине. Вы можете сделать меня самым счастливым человеком во всем мире!
— С ума сошел!.. Ты задумал жениться, что ли? — с изумлением спросила Светлана. — Я маме скажу…
Когда Светлана увидела глупое выражение на лице брата, она не выдержала и расхохоталась.
— Слушай, чудовище! Я даже не знаю, что сказать!.. Отодрать тебя за уши! — воскликнул Игорь.
— Попробуй!
— Это же черт знает что такое!
— А ты любишь над другими смеяться… Испытай на себе! Пошли, пошли!
Они снова закружились.
— А за десять суток кого надо драть за уши? Слышишь, Игорь?
— Что?!
— Я говорю насчет ареста.
— Ладно… оставь! Это я так, для романтики… Ты мне все настроение испортила.
— Ничего, это была для тебя репетиция, и должна тебе сказать, что, если ты в таком тоне намерен объясняться в любви, об успехе можешь не мечтать!
— Почему?
— Потому что ты дурак! Это какая-то пошлая болтовня!
— Как умею…
— Тем хуже для тебя. Лида очень серьезная девушка. А если у тебя на самом деле есть какое-то чувство… — сердито упрекнула Светлана, но вдруг в голосе ее зазвучала нежность. — Так нельзя говорить, Игорек. Глупо, вульгарно…
Конец вальса застал их в другом конце зала. Светлана взяла Игоря под руку, и они пошли по кругу.
— Значит, нет худа без добра! — со вздохом сказал Игорь. — Хорошо, Свечка, я подумаю о том, что ты сказала. Каким-то десятым чувством сознаю, что ты права… Вон Алешка!
— Иди к нему! — Светлана хлопнула брата по спине и убежала.
— Как тебе понравился их новый номер? — спросил Игорь, подходя к Алеше.
— Какой?
— С переодеванием! Я сейчас такого дурака свалял. Объяснился Свечке в любви.
— Не понимаю, о чем ты говоришь…
— Ты знаешь, с кем ты танцевал?
— Со Светой.
— Вот именно! Ты с Лидой танцевал!
— Не может быть! — сказал, побледнев, Алеша.
— Оказывается, еще как может!
— Знаешь, что, Игорь… Надоели мне эти шутки. Пойдем отсюда.
— Ну нет! Я только начал расходиться. Слушай меня. Они меняют лишь цвет, а платья остаются прежние. В следующий танец я незаметно сделаю отметку на рукаве или на плече. Понял? А что ты нос повесил?
— Да нет, я ничего… просто так.
Начался новый танец, и перед Алешей появилась голубая «Пьеретта». Из-под колпака выбилась светлая прядь волос. Это была, без сомнения, Светлана, но настроение у Алеши было испорчено, и он молчал. Он понимал, что Светлана ни в чем не виновата, но почему-то ему казалось, что девушка посмеялась над его чувствами. Было досадно, обидно…
В следующий танец это ощущение прошло, и Алеша танцевал с удовольствием. За письмо он не беспокоился и был уверен, что Лида передаст его Светлане.
Игорь же настойчиво искал розовую «Пьеретту». Его упорно приглашала маска с фиолетовыми помпонами. Между ними завязался шутливый разговор. Фиолетовая «Пьеретта» оказалась неглупой и хохотушкой, а с такими всегда приятно шутить. Но куда спряталась Лида? Он стал наблюдать за Сергеем Ивановичем. Академик сидел с оранжевой «Пьереттой», и, кроме Константина Семеновича, к нему никто не подходил. Игорю пришло в голову, что Лида поменялась цветом с кем-нибудь из одноклассниц, но и эту мысль пришлось отбросить: розовая «Пьеретта» вообще не появлялась ни в зале, ни в коридоре. Около десяти часов к Сергею Ивановичу подошел почтальон и вручил письмо:
До нового антракта Игорь терпеливо ждал, но затем категорически потребовал от сестры выяснить, где Лида. Светлана отправилась на поиски.
Константин Семенович разговаривал с Натальей Николаевной, когда к нему подошла голубая «Пьеретта».
— Лида, вы ищете папу?
— Это не Лида, Константин Семенович, это я — Светлана… В нашем классе плачет кто-то из девочек. В черном костюме со звездами, — сообщила она.
— Хорошо. Я схожу.
— А вы не видели Лиду?
— Нет. Спросите Сергея Ивановича, — сказал учитель, поднимаясь.
В классе лампочки выключены, но от уличного фонаря достаточно светло. За грудой наваленных на парте шуб слышались глухие рыдания. Константин Семенович остановился посреди комнаты.
— Кто здесь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, подошел к выключателю.
— Не зажигайте, Константин Семенович… это я… Белова, — сдерживая рыдания, сказала девушка.
Она была в черном костюме с полумесяцем на шапочке.
— Что с вами? — спросил учитель, присаживаясь на парту.
— Тяжело… — всхлипывая и сморкаясь, сказала Валя. — Очень тяжело, Константин Семенович. За что? Что я им сделала?
Она снова закрыла лицо платком и прерывающимся голосом закончила:
— Я не знаю, как я доживу до экзаменов… Скорей бы… скорей!
Учитель встал и прошелся между партами. Музыка сюда доносилась заглушенно и не мешала говорить.
— С вашей стороны будет большой ошибкой, если вы не выясните своих отношений с подругами до конца года, — сказал он. — Вам уже семнадцать лет, и вы должны понимать, что судьба каждого человека зависит от него самого. Кто виноват в том, что человек живет плохо, поступает неверно, нехорошо?
— Я понимаю, Константин Семенович…
