Так как было воскресенье, в импозантном здании биологического отделения было пусто. Однако г-н Курбуазье был в своем кабинете и просматривал журнал научных наблюдений.
— Значит ты тоже, — сказал г-н Курбуазье, — принимая у себя гостей, занимаешься наукой по воскресеньям? Но ты окружен сменой…
— Ах, если бы ты только знал, на что способна эта смена, — подал реплику г-н Кудерк. — Я хотел бы, чтобы ты показал этим мальчикам опыт, который я видел у тебя позавчера…
— В связи с этим я нахожусь здесь, — сказал г-н Курбуазье со вздохом. — Но может быть у «смены» есть ко мне какие-либо вопросы?
Голова-яйцо и я переглянулись. Мы научились всё понимать с полуслова и без слов.
— Один вопрос, — сказал Голова-яйцо. — Как применяют радиоактивные изотопы в биологии?
— В общем, — ответил г-н Курбуазье с характерным для него оттенком иронии, — вы хотите, чтобы я рассказал вам в двух словах то, что я постиг за двадцать лет? Хорошо. Попробуем! Знаете вы, что такое радиоактивные изотопы?
— Мы это знаем благодаря г-ну Кудерку, — ответил Голова-яйцо. — У изотопов те же химические свойства, что у элементов, которым они соответствуют, но у них различные физические свойства. Это объясняется тем, что изотопы одного элемента отличаются друг от друга только числом нейтронов, число же протонов одинаково.
— Мой дорогой, — сказал г-н Курбуазье, — у тебя блестящие ученики. Ну, хорошо! Значит, вы поймете, что если ввести в организм радиоактивный иод, то он будет участвовать во всех биохимических изменениях, как и обычный. Но, так как он обладает дополнительным физическим свойством — радиоактивностью, мы можем проследить эти изменения при помощи счетчиков, а также непрерывно наблюдать за атомами йода в живых организмах. То же происходит, когда вводят радиоактивные фосфор, уголь, железо, мышьяк, натрий. Поэтому радиоактивные элементы, применяемые в биологии, называют «мечеными атомами»; благодаря им в физиологии и биохимии достигнут поразительный прогресс.
— А находят ли сделанные вами открытия применение в медицине? — спросил я, думая о болезни г-жи Перийе.
— Конечно! Успехи в изучении физиологии и биохимии помогают в борьбе с болезнями. Больше того! Мы изучаем здесь непосредственное влияние радиации на организм. Не одни мы этим занимаемся. Возражения против пересадки больному целого организма, отделенного от живого существа, определялись тем, что это вызывало появление неких антител, обладающих защитными свойствами и мешающих оживлению в организме чужеродного тела. Антитела, весьма полезные в борьбе организма против микробов, противопоставлялись показному прогрессу в области хирургического вмешательства. Теперь мы умеем посредством дозированной радиации нейтрализовать действие антител, начиная с пересадки: для оперируемого организма они вреда не приносят. Таким образом мы в состоянии пересадить целую вену или спинной мозг. Завтра, может быть, нам удастся пересадить печень, а там — и сердце…
— Нет, это правда, — сказал г-н Курбуазье, — вы для того и пришли… так следуйте за мной!
Выйдя из кабинета, он повел нас в одну из лабораторий, расположенных по коридору. Я едва имел время оглядеть все многочисленные колбы, приборы и аквариумы, где плавали красные рыбы (и тритоны, как мне показалось), когда мы остановились около стеклянного сосуда с отходящими от него трубками, ведущими к другим сосудам.
— Вот, — сказал директор биологического отделения. — Вот этой штуке — ни живой, ни мертвой — я отдаю все мои воскресные дни…
Мы подошли ближе. Сосуд был наполнен бесцветной жидкостью, где — о, чудо! — маленькое куриное сердце — голое, изолированное — билось, как живое. Как живое… Нет, оно было живым, оно пульсировало уже много дней, искусственно питаемое жидкостью, в которую было погружено и которая заменяла кровь. Я безмолвно глядел на него и признаюсь, что объяснения г-на Курбуазье были выше моего понимания.
Да, я уже не размышлял, охваченный странным чувством. Когда я наблюдал за не перестававшим биться, мужественным и одиноким сердцем, я рисовал себе величественное будущее науки и меня охватывала дрожь. Я был в восторге, и между тем печаль сжимала мое сердце. Я ликовал, и у меня немного кружилась голова.
В моем мозгу шевелился вопрос, который я еще не умел сформулировать.
Между тем Голова-яйцо, на лице которого было написано волнение, несколько раз взглянул на меня. Состояние его души было близко моему, так как он наклонился и прошептал мне на ухо:
— Есть ли у тебя сердце, Родриг?[15]
— Если у тебя оно есть, — прошептал я в ответ, — то мы его однажды пересадим…
Между тем мучивший мое сознание вопрос принял форму: «Пересадить человеческое сердце, да… Но сумеет ли наука помочь победе любви, мужества, добра?».
Если бы хотя один из моих новых друзей-ученых мог ответить на этот вопрос…
Примечания
1
Во французских лицеях — средних учебных заведениях — восьмой класс — младший, первый — старший. — Прим. пер.
2
Известная немецкая шпионка времен первой мировой войны. — Прим. ред.
3
Лепка фигурок из нового синтетического материала. — Прим. пер.
4
Война между двумя ветвями английской династии Плантагенетов — йоркской и ланкастерской (1455– 1485), — Прим. ред.
5
Особый сорт крепкого кофе. — Прим. пер.
6
