— Естественно. Ладно, это внесет некоторое разнообразие.

— О боже, вы меня интригуете. — Найджел сел в машину. — Теперь скажите, что это за леди? Говорите же, любезный.

— Миссис Росс.

— Таинственная незнакомка.

— Почему вы ее так называете?

— Это роль, которая была у нее в пьесе. У меня имеется программка.

— Так оно и есть, — сказал Аллейн.

Он повернул на Вэйл-роуд и через некоторое время начал говорить. Он перечислил все события, начиная с полудня пятницы. Описал все действия покойной и остальных членов труппы, рассказал, кто, куда и когда ходил, и дал Найджелу расписание, которое набросал в своем блокноте.

— Я это ненавижу, — проворчал Найджел. — Это разрушает мой интерес к делу и напоминает мне Брэдшо,[14] в котором ничего невозможно понять.

— Тем хуже для вас, — сухо сказал Аллейн. — Посмотрите на список внизу.

Найджел прочитал:

— Спасибо, — сказал Найджел. — Теперь все встало на свои места. Это ясно как божий день. Особенно очевидно то, что касается лука. А булавки… странно, что я сразу не понял всего тонкого внутреннего смысла существования этих булавок.

Он вернул лист Аллейну.

— Продолжайте, — язвительно проговорил Найджел. — Давайте, говорите: «У вас есть факты, Батгейт. Вы знаете мои методы, Батгейт. Как насчет маленьких серых клеточек, Батгейт?» Швырните какую-нибудь цитату. Добавьте: «О мой дорогой приятель» — и исчезните в тумане сложного вымысла.

— Вот и Клаудифолд, — сказал Аллейн. — Правда, холодно? Прошлой ночью термометр в кафе показывал двенадцать градусов мороза.

— О господин Меркурий, как вы меня поразили!

— Вон там, должно быть, коттедж миссис Росс.

— Могу я войти в качестве вашего стенографа?

— Очень хорошо. Я смогу послать вас с поручением в деревню.

Дак-коттедж стоял на повороте дороги неподалеку от того места, где она подходила к деревне Клаудифолд. Это был типичный дорсетский коттедж, с обычным фасадом, с правильными пропорциями, холодно-серый. Миссис Росс принарядила его. Подъемные окна с подоконниками и парадная дверь были выкрашены в ярко-красный цвет, и такие же ярко-красные кадки с деревьями стояли по обе стороны входной двери.

Аллейн два раза стукнул по блестящему латунному молоточку на двери.

Дверь открыла горничная, вся в вишнево-красном и в кисее. Миссис Росс была дома. Горничная унесла с собой визитку Аллейна, через некоторое время вернулась и пригласила их войти.

Аллейну пришлось наклонить голову перед низкой дверью. Впрочем, потолки в комнатах тоже были не намного выше. Они прошли через крошечную переднюю, спустились по нескольким неровным ступенькам и оказались в гостиной миссис Росс. Хозяйки там еще не было. Это была очаровательная гостиная, окна которой выходили в маленький ухоженный сад. Старинные гравюры на стенах, немного добротной мебели, темный ковер, несколько очень удобных стульев, и на всем отпечаток женственности. В общем, это была изящная маленькая комнатка. Аллейн взглянул на книжный шкаф, заполненный современными романами. Он отметил несколько книг, которые говорили о тонком литературном вкусе их хозяйки, а также три популярных собрания известных криминальных романов. Они все были в потрясающих обложках и проиллюстрированы фотографиями. За этими обложками скрывались истории множества знаменитых преступников. Аллейн усмехнулся про себя и взял с полки одну из книг. Он начал перелистывать ее наугад и неожиданно наткнулся на лекцию о дактилоскопии. Между страницами лежал пепел от сигареты. Тут послышался женский голос. Аллейн положил книгу на место. Дверь открылась, и вошла миссис Росс.

Это была та самая леди, которую Аллейн заметил в церкви. Это его не слишком удивило, но заставило насторожиться. Она очень любезно поприветствовала его, пожала руку и неопределенно улыбнулась.

— Это господин Батгейт, — представил своего спутника Аллейн.

Он заметил, как рука Найджела потянулась к галстуку. Она с самым любезным видом усадила их у камина, и Аллейн обратил внимание, как она бросила взгляд на часы с купидонами на полке над камином.

— Я считаю, что все это просто скверно, — сказала она. — Несчастная женщина! Кто только посмел!

— Это неприятная история, — произнес Аллейн.

Она предложила им сигареты. Аллейн отказался, и Найджел, довольно неохотно, последовал его примеру. Миссис Росс взяла одну и наклонилась к Аллейну прикурить.

«Chanel, Numero Cinq»,[15] — подумал Аллейн.

— Я никогда не была подследственной, — сказала миссис Росс. — Это звучит довольно странно, не так ли?

Она засмеялась. Найджел издал игривый смешок, поймал взгляд Аллейна и замолчал.

— Надеюсь, — сказал Аллейн, — что не буду вас долго отвлекать отдел. Нам нужно попытаться выяснить, где был каждый, начиная с полудня пятницы до момента трагедии.

— О боже! — сказала миссис Росс. — Я никогда не смогу этого вспомнить. А если и смогу, то уверена, что это будет звучать как самообвинение.

— Надеюсь, что нет, — степенно произнес Аллейн. — Я уже кое-что знаю. В пятницу вы ходили на короткую репетицию в пять часов в Пен-Куко, не так ли?

— Да. За исключением этого, я весь день провела дома.

— Весь вечер в пятницу?

— Все так же дома. Здесь, в Клаудифолде, не очень-то весело, господин Аллейн. Мне кажется, что с тех пор как я приехала сюда, я всего лишь дважды обедала вне дома. Провинция просто засасывает меня, как видите.

— В субботу вечером, я полагаю, вы были вместе с остальными в ратуше?

— Да. Я перевезла туда свои вещи для оформления сцены. Мы тащили их на прицепе за «моррисом» доктора Темплетта.

— Вы поехали прямо в ратушу?

— Нет. Мы заехали в Пен-Куко. Я абсолютно забыла об этом. Я не выходила из машины.

— Доктор Темплетт вошел в кабинет?

— Он вошел в дом, — беспечно сказала она. — Я не знаю, в какую комнату.

— Назад он вернулся через французское окно?

— Я не помню. — Она замолчала, а затем добавила: — Эсквайр, господин Джернигэм, подошел поговорить со мной. Я заметила доктора Темплетта, только когда он уже был у окна машины.

— Ах да. Вы вернулись сюда на обед?

— Да.

— А после обеда?

— В субботу после обеда… Это ведь было всего лишь вчера, не так ли? О боже, кажется, прошла целая жизнь! О, я отнесла ужин в ратушу.

— В котором часу?

— Я думаю, что пришла туда примерно в половине четвертого.

— Ратуша была пуста?

— Да. Вообще-то, нет. Там был доктор Темплетт. Он пришел сразу же после меня. Он принес туда свою одежду.