полосатому костюму. Ужас, как натерпелся. А вот все это, — он обвёл любовным взглядом аляповатую мебель Барбары, которую девушка, подержав как-то в руках журнал по домодоводству, раскрасила в совершенно дикие цвета, — быстро вернёт меня к жизни.

Таксист внёс в дом багаж гостя, состоявший как бы из двух непохожих частей. Три новёхоньких чемодана удивительным образом соседствовали с одиноким малюткой, изрядно потрёпанным временем и дорогами, но зато сплошь покрытым наклейками и этикетками. Миссис Клэр в жизни не видела столько наклеек. В дополнение к тесно лепившимся и наседавшим друг на дружку британским и европейским ярлычкам, вся крышка была испещрена бесчисленными новозеландскими названиями. Перехватив её взгляд, мистер Фолс сказал:

— Вы должно быть, считаете, что я только и делаю, что путешествую, почти не бывая в собственной стране, да? Нет, разгадка в том, что этот поросёнок в пути затерялся, а потом следовал по всей Новой Зеландии за каким-то другим Фолсом. Вечернюю газетку не хотите посмотреть? Увы, новости с театра военных действий прежние.

Миссис Клэр сбивчиво поблагодарила его и удалилась на веранду, где её брат раздражённо препирался с Барбарой. Дайкон стоял чуть поодаль, делая вид, что не замечает происходящего.

— Привет, старичок, — миссис Клэр радостно расцеловала доктора Акрингтона в обе щеки. — Мы уже по тебе соскучились.

— Можно подумать, что я на Южном полюсе побывал, — фыркнул её брат, но поцелуй возвратил и снова напустился на Барбару.

— Да перестань наконец строить рожи! С какой стати я буду врать, глупышка? Да и с чего бы это мне вдруг вздумалось дарить тебе такие наряды?

— Нет, правда, дядя Джеймс? Честное слово? Честное-пречестное?

— Да видно же, что у него рыльце в пушку! — воскликнула миссис Клэр, смеясь. — Ах, притвора! Мы тут хором благословляли крёстную мать, а никому даже в голову не пришло, что тут на самом деле крёстный отец постарался. Ай-да Джеймс! Ах, проказник! Ах, шалунишка. — Она снова пылко расцеловала брата. — Право, не стоило так…

— Боже милосердный! — Доктор Акрингтон в сердцах воздел руки к небу. — Неужто я похож на сказочного благодетеля! Неужели я, который все последние годы только и делал, что твердил вам об экономии и бережливости, вдруг растратил бы совершенно немыслимую сумму на какое-то идиотское женское тряпьё! И скажи мне, Агнес, почему ты так пялишься на эту газету? Неужто ты надеешься вычитать хоть что-нибудь ободряющее?

Вместо ответа миссис Клэр протянула ему газету и ткнула рукой в колонку объявлений. Барбара прочитала через плечо доктора Акрингтона:

Газета затряслась в руках доктора Акрингтона, но он смолчал. Его сестра ткнула пальцем в колонку светской хроники.

«Мистер Джеффри Гаунт, знаменитый английский актёр, отдыхает в настоящее время на бальнеологическом курорте Ваи-ата-тапу. Его сопровождает личный секретарь, мистер Дайкон Белл.»

— Джеймс! — вскричала миссис Клэр. — Вспомни про свою язву! Тебе вредно нервничать.

Её брат с побелевшими губами, трясущийся мелкой дрожью, являл собой классический пример человека, не владеющего собой от ярости.

— Тем более, — робко продолжала миссис Клэр, — что всё это, к великому сожалению, совсем недалеко от истины. Он ведь и впрямь скоро начнёт заправлять здесь. Конечно, он мог бы и подождать немного. Бедняга Эдвард…

— К чертям собачьим этого беднягу Эдварда! — прошептал доктор Акрингтон, сверкая глазами. — Читать ты умеешь? Выкинь на минутку из головы своего слабоумного супруга и скажи мне, как я должен истолковать вот это? — Он гневно ткнул перстом в предпоследнюю строку объявления. — Вот, полюбуйся — «Постоянный врачебный присмотр». Врачебный присмотр! Ведь этот ублюдок меня имеет в виду! Меня!

Голос доктора Акрингтона внезапно сорвался на визг. Он ожёг свирепым взглядом Барбару, которая тут же разразилась истерическим хохотом. Вконец осатанев, доктор изрыгнул какое-то богохульство и, скомкав газету, швырнул к ногам сестры.

— Психи ненормальные! — проорал он и, круто повернувшись на каблуках, слепо рванул по веранде к своей комнате.

Однако в эту самую минуту судьбе угодно было вытолкнуть на веранду Септимуса Фолса, и оба прихрамывающих господина оказались буквально в паре шагов друг от друга. Ужасное по своим последствиям столкновение казалось неминуемым. Дайкон невольно выкрикнул:

— Доктор Акрингтон! Осторожно, сэр!

Доктор и мистер Фолс замерли как вкопанные. Септимус Фолс расплылся в приветливой улыбке.

— Доктор Акрингтон? Так это вы, сэр! Рад с вами познакомиться. Я уже хотел узнать, как вас найти. Позвольте представиться — меня зовут Септимус Фолс. Значит, вы и есть наш лечащий врач?

Миссис Клэр, Дайкон и Барбара в ужасе зажмурились и затаили дыхание. Побагровевший доктор Акрингтон сжал кулаки и попытался было что-то сказать, но вместо слов из его горла вырывалось лишь сдавленное рычание. Септимус Фолс — классическое воплощение замученного радикулитом страдальца — с трудом разогнулся и обеспокоенно посмотрел в лицо доктору Акрингтону. Вдруг глаза его засветились. — Боже, неужели вы — доктор Джеймс Акрингтон? Какое счастье! Даже не верится. Я слышал, что вы осчастливили Новую Зеландию своим приездом, но… не ожидал, право. Я сразу узнал вас по фотографии в «Некоторых аспектах изучения сравнительной анатомии». Ну надо же, такая честь…

— Вы сказали — вас зовут Септимус Фолс?

— Да.

— С ума сойти.

— Я даже не смею надеяться, что вы обо мне слышали.

— Идёмте ко мне! — мотнул головой доктор Акрингтон. — Я хочу с вами поговорить.

— Похоже, — сказал позже Дайкон, — что мистера Фолса всерьёз интересует анатомия, а доктор Акрингтон вот уже несколько лет является его идолом. Причём прояснилось это за считанные мгновения до кровопролития. Между прочим, наш доктор, судя по всему, вовсе не прочь терпеть обожание влюблённого ученика.

— А куда подевался этот Фолс? — полюбопытствовал Гаунт. — Почему он с нами не ужинал?

— Мне кажется, что он, вняв совету доктора Акрингтона, долго парился в горячем источнике, после чего сразу лёг в постель. Доктор Акрингтон подозревает неверный диагноз и собирается поколдовать над его крестцом.