славыПод сабли прусские, они, гроза владык,Дрожали, плакали, бежали. В краткий миг,Как на ветру горит летящая солома,Исчезла армия — земной прообраз грома,И поле, где теперь мечтаем мы, в овсе,Узрело бегство тех, пред кем бежали все.Прошло уж сорок лет, а этот мрачный угол.Равнина Ватерло, еще полна испуга,Лишь вспомнит, как пришлось ей увидать в быломГигантов гибнувших и бегство и разгром!Наполеон смотрел, как ток уносит рьяныйЛюдей и лошадей, знамена, барабаны,И вновь со дна души в нем поднялась тоска.Опять он к небесам воззвал: «Мои войскаПогибли. Я разбит. Империи следа нет.Твой гнев, господь, ужель еще не перестанетПреследовать меня?» Тогда, сквозь гул и бредИ грохот выстрелов раздался голос: «Нет!»
III
Он пал, и приняла иной уклад Европа.Есть средь морских пучин наследие потопа,Кусок материка, угрюмых рифов ряд.Судьба взяла гвоздей, ошейник, тяжкий млат,Схватила бедного, живого громотатцаИ, продолжая им с усмешкой забавляться,Помчалась пригвождать его к морской скале,Чтоб коршун Англии терзал его во мгле.Исчезновение величия былого!От утренней зари до сумрака ночного —Лишь одиночество, заброшенность, тюрьма,У двери — красный страда, вдали — леса, каймаНеобозримых вод, да небосвод бесцветный,Да парус корабля, с его надеждой тщетной.Все время ветра шум, все время волн напор!Прощай, разубранный пурпуровый шатер!И белый конь, прощай, для Цезаря рожденный! —Уж барабанного нет боя, нет короны,Нет королей, что чтут его, как божество.Нет императора, нет больше ничего! Опять он — Бонапарт. Уж нет Наполеона.Как оный римлянин, парфянином сраженный,К пылающей Москве стремился он мечтой,И слышал над собой солдатский окрик: «Стой!»Сын — пленник, а жена — изменница: обоихЛишился он. Гнусней разлегшейся в помояхСвиньи, его сенат глумиться стал над ним.
