пообещать что-нибудь. Не объяснять – это невозможно, но дать понять, что он не оставит ее одну.

Он заговорил, но даже собственный голос ему не понравился. Он звучал слишком резко, не соответствуя тем целям, которые он себе наметил.

– С чего ты взяла, что у меня неприятности? – спросил он. – У меня все отлично. Надеюсь, у тебя тоже все в порядке?

Алла опустила голову.

– Нет, у меня все плохо, – с отчаянием сказала она. – Я знаю, что тебе все равно, но больше мне некуда идти.

– Что такое стряслось? С матерью все в порядке?

– Мама еще не знает, – почти плача, ответила Алла. – Она все равно не может ничем помочь. Мне нужны деньги… – Голос ее внезапно оборвался, словно лицо ей накрыли подушкой.

– Много?

– Очень много, – с испугом сказала дочь. – Тридцать пять тысяч долларов. И как можно скорее… Потому что… Потому что дальше будет еще больше…

– Не понимаю, – сказал Хохлов, хотя все понимал.

– Мы собираемся пожениться, – бессвязно начала объяснять Алла. – Ты его не знаешь. Он учится – на программиста. Он хороший. Но ему очень не повезло. Он проиграл в карты… А это оказались какие-то крутые…

– Ясно, – перебил ее Хохлов. Ему не хотелось слушать дальше. – Только это не ему не повезло. Это тебе не повезло. Ну, ладно, не буду читать тебе мораль. Сделаю все, что в моих силах. Сама понимаешь, из кармана я достать такую сумму не могу. Мне понадобится какое-то время. И еще будет одно условие – я должен увидеться с твоим студентом. В самое ближайшее время. Один на один.

– Если ты хочешь его унизить… – с надрывом начала дочь.

– Я хочу с ним увидеться, – спокойно сказал Хохлов. – Это единственное мое условие. Передай ему, что я буду его ждать сегодня. Если он не придет – на мою помощь можете не рассчитывать. Я понятно объяснил?

– Но ты поможешь? – замирающим голосом произнесла Алла.

Хохлов отвел глаза. Перед мысленным взором промелькнуло некрасивое лицо Прокопова, его проницательные глаза, улыбка победителя.

– Куда же деваться? – устало пожал он плечами. – Помогу, конечно.

Минутное замешательство первым преодолел капитан Сурков. Его взяло за живое, какую встречу устроил ему столь уважаемый им предприниматель.

– А ну, гражданин Бобков! – рявкнул он, багровея лицом. – Принять оружие! Опять за решетку захотел?! Как ты с представителями власти разговариваешь, сволочь?

– Ого! – приподнимая брови, негромко заметил Гурову Крячко. – Спящая красавица проснулась. Вот что значит знать подход к человеку! Надо было нам обложить капитана матом – он бы у нас бегал, как наскипидаренный!

– Грех жаловаться, – отозвался Гуров. – Он и так нам улику нашел.

За воротами тирада капитана тоже произвела впечатление. Невидимый хозяин выругался и втянул ружье обратно. Бойница лязгнула. Но следом лязгнул замок, и растворилась железная калитка. На пороге показался угрюмый мужик с колючими глазами и щетиной на подбородке. Он был одет в застиранную клетчатую рубаху и вытянутые спортивные шаровары. Ружье он продолжал держать в руках, но теперь дулом к земле. Гуров заметил, что курки у ружья уже опущены.

– Здравствуйте, гражданин Бобков! – сказал Гуров доброжелательно. – Сожалею, что нарушили ваш покой. Но, по-моему, это еще не повод размахивать оружием. Тем более перед носом милиционеров.

– А я не знаю, милиционеры вы или пионеры, – отрезал Бобков. – Место тут отдаленное, глухое. В случае чего вас не дозовешься. Самому о себе приходится заботиться. А разрешение у меня на ружье имеется. Показать?

– А мы верим, – сказал Гуров. – Вы лучше приберите пока ружьишко куда-нибудь в подходящее место, а то оно, как в пословице говорится, и незаряженное раз в год стреляет. А у вас, похоже, в обоих стволах картечь забита. Ждете кого-нибудь?

– Говорю, место глухое, – буркнул Бобков. – А время сами знаете какое. Чужие капиталы никому покоя не дают. Каждый норовит зубы запустить.

– И много у вас таких вот… Завистников? – поинтересовался Гуров. – Имеете в виду кого-то конкретно?

По лицу Бобкова пробежала тень.

– Да у меня все в ажуре, гражданин начальник! – ответил он. – Это я к примеру сказал. Мало ли кто тут под забором шляется.

– Кстати, насчет забора, – улыбнулся Гуров. – Мы к вам как раз по этому поводу и заглянули. Может, проясните нам кое-что. Вот, например, что это за штука такая, – и он протянул зажатую в пальцах гильзу.

Бобков хмуро уставился на латунный цилиндрик, долго сопел, а потом поднял глаза и посмотрел почему-то на капитана Суркова.

– Не понял я что-то, – сказал он осторожно. – Это по какому случаю экзамен? Я кому-то дорогу перешел, капитан? Вроде живу тихо, с органами не ссорюсь. Если спонсорская помощь какая – всегда пожалуйста, разве не так? Что, новое направление вышло? В обратную сторону?