наводкой из противотанковой стодвадцатьпятки можно взять.

– Увы, как видишь, открыли без пушки, – нахмурился Гуров. – Ну что, господа, осмотр закончен. Можно покинуть помещение. Завтра прошу к десяти ноль-ноль прибыть сюда. Будем делать обыск по полной программе. А вас приглашаем понятыми. Санкцию, надеюсь, к этому времени мы успеем получить. А теперь все на выход. Свет выключаем, входные двери закрываем и опечатываем. Стас, у тебя для опечатывания все есть? Тогда шагай, забирай из машины. Что случилось, молодой человек?

Последний вопрос относился к помощнику депутата. Он сидел на корточках и что-то разглядывал под кроватью.

– Что такое, Дмитрий? – переспросил Гуров. – Вы что-то увидели?

– А вон, посмотрите, там шприц использованный лежит и еще какая-то папка, – сообщил молодой человек.

Нагнувшись, Гуров рассмотрел то, что обнаружил Дмитрий.

У спинки кровати валялся пустой двухкубовый шприц с иглой. А у самой стены лежала раскрытая пластиковая папка средней толщины с прозрачными файлами, заполненными бумагами. Путь следования шприца под кровать проследить было трудно, а вот папочка с бумагами запросто могла туда попасть, выпав из сейфа и скользнув в прогал между стеной и кроватью.

Гуров развернул носовой платок, который держал в руках, и аккуратно постелил на пол у кровати. Потом встал на него коленями и, нагнувшись, как можно дальше засунул голову под кровать. Несколько секунд он провел в таком неудобном положении, рассматривая файл с воткнутым в него стандартным листом. Потом вытащил голову, встал на ноги и огладил помявшиеся на коленях брюки.

– Какие-то деловые записи. В них больше цифр, чем слов, – сообщил он Крячко. – Думаю, содержание папки на срочность раскрытия преступления вряд ли повлияет. А вот шприц, мне кажется, свеженький… Татьяна Владимировна, не подскажете: последнее время Тимофей Олегович ничем не болел?

– Да вроде нет, не болел, – растерянно покачала головой домработница.

– И шприцы выброшенные в мусоре вы никогда не замечали? – внимательно глядя на женщину, спросил Крячко. – Случайно когда-нибудь.

– Это вы про наркотики, что ли, говорите? Не кололся ли ими Тимофей Олегович? – догадалась женщина. – Да вы что? Как можно? Никогда ничего такого не было и быть не могло. Винцо, водочка – это бывало. Но какой же мужик без водочки-то… А то – наркотики! Тоже себе придумали.

– Все понятно, – подытожил речь домработницы Гуров. – Вопросов больше нет. Ну все, господа, двигаемся на выход.

Домработницу отпустили сразу, напомнив, чтобы к десяти утра она была здесь и открыла квартиру для обыска. Помощника депутата Гуров попросил ненадолго задержаться. Пока Крячко опечатывал двери квартиры полосками бумаги с печатями и росписями, Лев Иванович задал молодому человеку несколько интересующих его вопросов.

Об убийстве Зеленского-младшего Дмитрий узнал от его отца буквально за час до приезда сюда. Хотя у него и были свои срочные дела, от просьбы начальства, тем более такого, как Олег Эдуардович, отказаться было невозможно. С Тимом, как по-простому назвал убитого Дмитрий, он встречался не часто, хотя и пересекался с ним по работе. И дома бывал несколько раз, но только по делам – привозил или забирал документы, когда появлялась такая необходимость.

Гуров с удивлением услышал, что Тимофей Зеленский исполнял должность помощника депутата Зеленского-старшего. Правда, если Дмитрий был штатным сотрудником аппарата, Тимофей довольствовался скромной приставкой «добровольный» и денежное вознаграждение за свой труд не получал. Однако физиономия штатного помощника при сообщении сего факта вид имела весьма кислый, а в голосе звучали скептические нотки.

Воскресный синдром недовольства начальством помог Гурову услышать от молодого человека толстые намеки на тонкие и, естественно, не афишируемые стороны жизни и деятельности думских народных избранников. Дела эти, в принципе, великими тайнами ни для кого не являлись, хотя в приличном обществе говорить о них открыто было не принято. Лев Иванович без труда догадался, что речь идет о лоббировании необходимых законопроектов. Кому необходимых? Очень часто – не народу российскому и не одноименному государству… Ходил даже слух, что на Старой площади имеется некий неофициальный прейскурант с указанием перечня законодательных услуг и их стоимости. Но разве можно верить слухам?..

С буквально мальчишеской обидой помощник Дима сообщил, что как до утра строчить доклады, готовить записки и поправки, так всегда он… А вот лишь возникает вопрос переговоров о продвижении нужного закона, так в дело сразу вступает этот «доброволец».

– Вернее сказать – вступал… – несколько задумчиво завершил жалобы на жизнь Дмитрий.

Похоже, что трагическая кончина добровольного помощника Тима Зеленского нежданно открыла перед официальным некие перспективы. И, судя по неустоявшимся еще морщинкам, собравшимся на лбу, эта мысль молодому человеку пришла в голову только сейчас и очень даже заинтересовала его.

Гуров договорился с Дмитрием, что он сам сообщит Зеленскому-старшему о завтрашнем обыске и что ему, вместо выполнения обязанностей помощника депутата, придется поработать понятым. У Льва Ивановича не было ни малейшего желания по любому поводу звонить господину депутату и испрашивать всемилостивейшего разрешения на любой чих. Помощник ушел с нахмуренным челом. Похоже, крепко запала ему перспектива освоения освободившейся и, видимо, довольно хлебной вакансии переговорщика при дворе вице-спикера.

Сам Гуров также задумался над приоткрывшейся ему страничкой трудовой деятельности Тимофея Зеленского, ранее проходившего в протоколах сценаристом и режиссером TV. К тандему телевизионных должностей прибавилась еще одна неброская, но весьма значимая: добровольный помощник думского депутата, специализирующийся на лоббировании. В обеих сферах крутились немалые суммы и, вполне естественно, могли возникнуть некие конфликты из-за влияния на денежные потоки. Однако предположение, что убийство Тима произошло на почве телевизионных или думских разборок, к сердцу Льву Ивановичу как-то не ложилось.

И совсем не потому, что они не могли быть. Могли! Вот только произошедшее преступление по форме и по следующим за ним событиям и шагам убийцы, скорее, напоминало банальный гоп-стоп с дальнейшей экспроприацией дензнаков из банкомата и домашнего сейфа. И еще «наган» этот дурацкий и временной промежуток между выстрелами…

Для разборок в высоких политических и телевизионных кругах подобные топорные методы не очень годились. Хотя, как знать… Принадлежность к бомонду или политтусовке совсем не определяет культуру совершения преступления. Так что ни от одной из версий отказываться было нельзя. Вот только никаких достойных предположений на ум Гурову не приходило. Лишь копились и копились факты и улики, которые не открывали ничего, а только собирались в бессмысленный ком.

Гуров взглянул на часы и удрученно покачал головой. На премьеру спектакля, где сегодня играла Мария, он безнадежно опаздывал.

Лев Иванович достал мобильник и набрал номер. Несколько звонков прошло вхолостую – телефон абонента был занят. Наконец в трубке послышался голос Веселова. Капитан доложил, что машину Зеленского еще не обнаружили, а на телевидении, в студии, где шла его программа «Корень жизни», сегодня, увы, выходной.

Крячко закончил опечатывать двери и, любуясь на свою работу, платком оттирал руки. Гуров еще раз глянул на часы и определил, что минут примерно сорок у него в запасе имеется. А следовательно, есть время поучаствовать в опросе жителей подъезда, а не взваливать эту задачу на плечи одного Стаса.

Отправив Станислава на верхний шестой этаж, чтобы тот шел сверху вниз, сам отправился на первый. На каждой лестничной площадке располагалось всего по две квартиры. В сравнении с архитектурой более поздних периодов соцреализма такая компоновка казалась несколько непривычной. Однако размеры уже обследованной жилплощади Зеленского подтверждали, что большего числа квартир на этаже поместиться и не могло. Этот факт радовал сыщика.

Первый этаж был пройден безрезультатно. В одной квартире на звонки Гурова никто не откликнулся. Дверь второй открыла томная блондинка неопределенного возраста в бигудях и ярком атласном халате с драконами. Любезно и загадочно улыбаясь представительному мужчине, она сообщила, что ничего не