выжать из этого писклявого дипсоветника. А я пойду гляну на того фрукта в спальне, который за пистолет профессионально хватается. Как его зовут? Негмат Ширази… Постараюсь запомнить. А с «техником» мы чуть попозже побеседуем, – определил расстановку сил Гуров, но, услышав шаги и знакомый голос на лестнице, поправился: – А зачем позже, когда нашего полку прибыло. Привет, Стас, как спалось?

– Да иди ты знаешь куда!.. – буркнул в ответ Крячко.

– И тебе доброе утро, мой юный друг, – вежливо склонил голову Лев Иванович. – Ты посмотри, Станислав, что здесь творится. Мы уходили, оставляли чистоту и порядок, а пришла молодежь, все разворошила, намусорила и наследила.

– Да уж, – скептически оглядевшись, согласился Крячко. – Только из рук вожжи выпусти… Что тут произошло? Введите в курс дела.

– Да вот после нас под покровом ночи темной в квартиру Зеленского аки тати пожаловали гости незваные, по всем документам – таджикского происхождения. И судя по обличью, они те самые «черные», о которых понравившаяся тебе тетка с пятого этажа поминала, – доложил обстановку Лев Иванович.

– Они такая же моя, как и твоя. И совершенно не в моем вкусе, – огрызнулся в ответ Крячко. – Ну и что им здесь было нужно?

– Сами голову ломаем, – пожал плечами Гуров. – Что-то старательно искали, пока мы им не помешали.

– Их причастность к убийству Зеленского просматривается? – спросил Станислав.

– Пожалуй, нет, прямой зависимости не видно, – поморщился Лев Иванович. – Убийца, можно предположить с гарантией девяносто девять процентов, посетил квартиру прошлой ночью. Ты же сам видел пустой сейф. А эти ребята, вероятно, узнали о смерти Тима Зеленского только к вечеру. А как проведали про это дело, сразу ломанулись сюда. Их не остановила ни опечатанная дверь, ни опасность ареста, что в результате и произошло.

– И какие выводы из этого можно сделать? Что они могли искать: деньги, документы? – задал вопрос Крячко. – Может, и нам их поискать?

– Думаю, деньги их не интересовали. А вот документы… – нахмурил лоб Лев Иванович. – Гости выпотрошили возможные места, где Зеленский мог их спрятать. Однако же им не пришло в голову, что бумаги могли просто выпасть из рук и завалиться за кровать.

– Там они и лежат, где мы их и оставили, – закончил за него фразу Крячко. – А это вариант! Вряд ли Зеленский помимо сейфа еще какие-то тайники в квартире устраивал, чтобы спрятать там папку.

– Примем эту версию как рабочую, – согласился Гуров. – Сейчас расходимся по задержанным. Пока из посольства не прикатили, надо постараться из них выпотрошить все возможное и невозможное. Стараться, но чтобы все было в рамках. А то еще нарвемся на международный конфликт.

– Ага, обязательно нарвемся, – согласно кивнул Стас. – И незалежный Таджикистан нам объявит войну до победного конца.

– Войну не войну, и не знаю до какого конца, однако крупные неприятности можем поиметь, – наставительно сказал Гуров и скомандовал: – Расклад такой: Александр занимается дипсоветником, Стас беседует с «техником», а я попробую на зуб крепкий орешек под названием Негмат Ширази. Тонкие же дипломатические вопросы мы поручим решать нашей доблестной прокуратуре. Гойда с минуты на минуту появится. А следом, думаю, и из посольства представитель должен пожаловать.

Лев Иванович уже повернулся идти следом за Веселовым и Крячко, но остановился и пробормотал сам себе:

– Кстати, о законности, – и позвал с лестничной площадки участкового: – Товарищ старший лейтенант, подойдите, пожалуйста, сюда.

Участковый получил от него задание найти и срочно доставить в квартиру пару понятых. Прецедент с папкой, лежащей под кроватью, требовалось обставить вполне официально. У Гурова было предчувствие, что налетчики искали именно ее и в этих пластиковых корочках хранится что-то очень интересное.

Запоминая, как зовут его будущего собеседника, Лев Иванович несколько раз повторил про себя: «Негмат Ширази, Негмат Ширази…» Его взгляд автоматически скользнул по прихожей и остановился на скромной стопке корреспонденции, лежащей на столике у телефона. Она так и оставалась нетронутой с первого посещения. Рекламные газеты и яркие проспекты Гурова не волновали, но сверху лежали два нераспечатанных конверта.

Лев Иванович взял письма в руки. На лицевой стороне одного из них с адресом квартиры Зеленского и его инициалов стоял жирный штамп налоговой инспекции. Содержание данного пакета Гурова не заинтересовало. Он сам недавно получил подобную весточку с готовыми к употреблению платежными поручениями – гони рысью в кассу и плати – по налогу на имущество, коим являлась квартира. Сумма к оплате стояла небольшая, однако особой радости не прибавила, как и любая попытка государства облегчить карман своего гражданина.

На втором письме отправитель почему-то не значился и штампа почтового отделения не стояло. А в графе «получатель» неровным почерком были написаны фамилия и сокращенное имя, которым близкие и хорошо знакомые звали убитого хозяина квартиры: Зеленскому Тиму.

Профессиональная любознательность сыщика всего лишь на малую кроху перевесила его же законопослушность. Рассудив, что бравого омоновца у дверей в качестве свидетеля перлюстрации личной корреспонденции будет достаточно, Гуров окликнул служивого и под его зорким оком вскрыл письмо.

Он осторожно заглянул внутрь и определил, что конверт не содержит ни взрывчатых веществ, ни подозрительного порошка, ни спор сибирской язвы. Затем, бережно зацепив ногтями краешек бумаги, Гуров вытянул зеленый прямоугольный листок. Внимательно осмотрев бумажку с обеих сторон, Лев Иванович крепко задумался. На листке были крупно и неровно выведены три загогулины, схожие с латинской буквой «зет».

Гуров немного поразмышлял над неожиданной и непонятной находкой. Затем уложил листок назад в конверт, а конверт – на столик. Загадка трех «зю» заняла место в разделе «К сведению».

Заглянув в столовую, Гуров дал команду Веселову непонятное письмо внести в протокол и чтобы с ним обязательно поработал дактилоскопист. Не понравилась Льву Ивановичу эта зеленая весточка.

Изъятие из-под кровати папки, а также валявшегося там же шприца прошло на высоком художественно-профессиональном уровне. Гуров сумел поймать на лице Ширази гримасу искренней досады. Пока ждали понятых, холеный азиат пытался изображать азиатскую невозмутимость, однако давалось ему это с трудом. Глаза из-под полуприщуренных век с тревогой пробегали по комнате и находившимся в ней Гурову, дактилоскописту, работавшему над снятием отпечатков пальцев с мебели, и рослому омоновцу, охранявшему сидевшего на стуле в наручниках Ширази. И окончательно его нервы не выдержали, когда на свет Божий явилась упомянутая папка.

Гуров понимал, что добиваться от азиата какого-либо признания бессмысленно. Однако он хотел видеть его реакцию, хотя бы тень разочарования или досады. И это удалось. Гуров был уверен, что таджикских «товарищей» интересовала именно эта пластиковая папка с бумагами.

Ну не догадались неглупые ребята-азиаты, что интересующие их бумаги убийце окажутся ненужными и он небрежно швырнет их за кровать. Искали везде, но не там, где лежала папка. Следовало, правда, признаться, что не менее умные полковники их также не сразу обнаружили и к тому же – по чужой подсказке.

Гурову очень хотелось знать, какие отгадки таят в себе листы бумаги, запакованные в прозрачные файлы. Однако надо было дать время специалисту снять с папки дактилоскопию. Помимо тайн содержимого, ее серый пластик мог хранить на себе еще и интересные отпечатки.

Правда, предчувствие сыщика, а Гуров таким качеством обделен не был, негромко и гаденько шептало, что найденные бумаги могут рассказать о чем угодно, только не об убийстве их владельца. А на первом плане стояла именно эта задача. И группа таджиков с дипломатическими документами и без оных на убийц явно не тянула. Что-то очень серьезное стояло за их проникновением в квартиру Зеленского, но, видимо, не связанное непосредственно с его смертью.

И возникала еще одна проблема. К возможному компромату на Зеленского, а по раскладу такой обещал быть, к его пока непонятным связям с таджикскими «дипломатами» следовало отнестись весьма аккуратно. Слова генерала Орлова о щепетильности не были пустым звуком. Слава богу, что еще журналисты на