Гуров присмотрелся и увидел за деревьями большую палатку, из которой выходили люди в камуфляже с автоматами «АК-47», болтающимися на шее. «Ого! – отметил про себя Гуров. – А Стас был прав, тут и в самом деле затевается что-то серьезное. И, похоже, попустительство местных властей прямо-таки вопиющее!» В этот момент из другой палатки, стоявшей чуть дальше, вышел человек средних лет в дорогом импортном охотничьем костюме. Его глаза скрывали темные очки, над верхней губой пролегала ниточка усов. «Нет, это не Чахлов и не Босс, – несколько удивился Гуров. – На фотороботе совсем другое лицо, да и какого хрена бандит такого ранга станет делать в этой чащобе? Поди, кутит по кабакам, а здесь оставил свою шестерку».

«Охотник» подошел к ним со Стасом.

– Это вот он и есть, твой напарник? – бесцеремонно ткнув в Гурова пальцем, поинтересовался он. – Документы показывайте.

– Какие документы? – Гуров пожал плечами. – Будь они у меня, я бы не здесь, а в Москве устроился. Вся проблема-то как раз в том, что нет вообще ничего.

– Да-а? – «Охотник» смерил Гурова взглядом с головы до пят. – А ты мужик занозистый. Вы случайно не ментовкой сюда подосланы?

– А тебе что, не хватило бабок купить ее всю с потрохами? – усмехнулся Гуров. – Уж чего б тут бояться, да только не ментов.

– Слушайте, уважаемый. – Стас досадливо покривился. – Если мы вас не устраиваем, так прямо и говорите, пойдем на все четыре стороны. Коли негожи, так негожи.

– Ладно. Посмотрим, что вы за птицы. – О чем-то подумав, «охотник» кивнул. – Денек поработаете, а там видно будет. Правила наши известны? Напомню: здесь вы – никто, все делается с разрешения охраны. Даже по нужде сходить. Сюда с собой ничего колющего и режущего не приносить, тем более огнестрельного. Драк не затевать. Запомните: все, что удалось найти, немедленно и безоговорочно передается охране. Если вещь ценная, нашедшему премия – до ста баксов. А так у нас оплата – полтинник «деревянными» в день плюс порция лапши в обед. Перекуров никаких не допускается. Работа с восьми утра до восьми вечера. Больничных у нас нет. Это все. Любое нарушение порядка карается на месте. Лес большой, закопать места хватит. Запомнили?

– Запомнили, – кивнули Гуров и Крячко.

– Сейчас пройти на личный досмотр, получить инструмент и работать.

К Гурову подошел охранник и, жестом показав, что нужно раскинуть руки в стороны и расставить ноги, быстро, профессионально его обыскал. Гуров впервые в жизни подвергался подобной процедуре. Она оставила какой-то неприятный, тошнотворный осадок. Затем был обыскан и Стас. Впрочем, охранники обыскали и других, но не с такой степенью рвения. С одной стороны, те, по всей видимости, уже заработали определенное доверие, а с другой – им явно не доставляло большого удовольствия обхлопывать засаленное, нестираное рванье.

Гурову и Крячко дали по новенькой штыковой лопате и отвели на участки в разных концах территории раскопок.

– Вот отсюда до этих пор, – отметил на земле ботинком один из охранников, – копать на глубину роста. Чтобы до вечера было сделано. Не сделаешь – денег не получишь.

Гуров попытался воткнуть лопату в землю, но она, углубившись всего на палец, уткнулась во что-то твердое. Он разгреб верхний слой и понял, что здесь очень трудно добиться стахановских темпов – земля представляла собой смесь глины с каменной крошкой. Как будто кто-то нарочно перемешал глину с щебенкой, а потом это все хорошенько утрамбовал. Но делать было нечего, нужно было хотя бы создавать видимость работы. Неспешно долбя лопатой неподатливую массу, Гуров постепенно приноровился, и яма потихоньку начала шириться. Втянувшись, он работал чисто механически, думая совершенно о другом. Неожиданно он обнаружил, что всего за два часа яма углубилась более чем на полметра. Он спрыгнул вниз и продолжил копать, посматривая на то, как работают другие. К его удивлению, иные даже его сумели обогнать, углубившись более чем по пояс. Стас, сосредоточенно ковыряя лопатой, казалось, ничего не замечал вокруг себя. Он тоже сумел вырыть шурф не больше чем на полметра, и до завершения заданного объема ему тоже было далеко.

Гуров вновь вернулся к реальности, услышав громкие удары по пустой кастрюле. Теперь он уже был в яме до подмышек, что отметил с неожиданным удовольствием. Получив по коробке быстро развариваемой лапши, одноразовой ложке и черпаку кипятка из общего бака, Гуров и Крячко сели на валежине, размешивая свой не самый изысканный обед.

– Вот такую хреновину в народе прозвали бомж-пакетами, – со знающим видом сообщил Стас. – Сейчас даже в магазине так и говорят – дайте мне вон тех и вон тех бомж-пакетов.

– Ну что, – Гуров резко сменил тему разговора, – половину дня мы здесь отбыли. Пока ничего интересного.

– Вижу, – сразу же поскучнел Стас. – Ну, давай сегодня и завтра. А там посмотрим.

Свою яму Гуров закончил рыть гораздо раньше намеченного.

– Молоток, – одобрил его усердие охранник, судя по всему, совмещавший в себе нормировщика и контролера других охранников. – Ну, отпустить тебя до срока я не могу. Да и сидеть будешь – мне нагорит. Там вон вчера откопали вход в подвал. Правда, он того гляди завалится. Но ты без суеты стены потихоньку простукай. Если есть какие пустоты – сразу мне доложишь.

По кое-как очищенным от земли ступенькам Гуров спустился в устроенное на большой глубине сводчатое помещение. Стоя на пороге, он осматривался по сторонам, дожидаясь, пока глаза немного привыкнут к темноте.

– Эй, мужик, фонарь возьми! – окликнул его охранник, стоя наверху у входа в шурф.

Взяв электрический фонарик, он обошел обширный подвал, со стенами и потолком, выложенными из камня. Из стен кое-где торчали ржавые кованые петли, с которых свисали на пол толстые цепи и загнутые кверху крюки. Гуров осмотрел потолок, покрытый сеткой трещин. Но он вроде бы обрушиваться не собирался. Гуров добросовестно простукал стенки большим деревянным молотком. Когда он закончил, сверху снова раздался стук в кастрюлю – рабочий день закончился. Пройдя через все ту же процедуру досмотра, Гуров и Крячко подошли к старшему охраннику, который, что-то отмечая в бумажке, выплачивал заработанное.

Получив свои пятидесятирублевки, Гуров и Крячко отошли в сторону, наблюдая за остальными. В этот