Двор за красным забором оказался таким же миловидным и аккуратным, как и хозяйка. Чистота и благополучие были и внутри дома. В душе Гуров искренне пожалел, что источником этого благополучия являлось сомнительное ремесло афериста, но тут уж, как говорится, нельзя было ничего поправить.

– А чего мне удивляться? – искренне сказала Галина Ивановна, усадив гостей в мягкие кресла посреди уютной гостиной. – Если я знаю, что Ролан Петрович сам в милиции работает.

Ее благодушное лицо лишь на секунду омрачилось, когда после такого сообщения Крячко до красноты закашлялся и, пряча глаза, поспешно полез за носовым платком. Гуров с юмором на него покосился, но вопрос задал абсолютно серьезным тоном:

– Ролан Петрович говорил вам, что работает в милиции? А что конкретно говорил? Про свою работу?

– Мужчины про свои дела мало говорят, – махнула рукой хозяйка. – Тем более, тут такая профессия… Говорил только, что он там вроде консультанта. Предупреждал, что это секрет и чтобы я ни одной живой душе… – Тут она с тревогой посмотрела на Гурова и неуверенно добавила: – Но ведь вы же сами из милиции, правда?

– Совершеннейшая правда, Галина Ивановна! – подтвердил Гуров, старательно пряча улыбку. – Поэтому можете разговаривать с нами безо всякой опаски. Мы, собственно, хотели бы увидеть самого Ролана Петровича. Случайно не знаете, где он сейчас?

Женщина посмотрела на Гурова непонимающим взглядом.

– Он ушел. С утра, – сказала она. – Сказал, по делам. Сказал, будет к обеду. А вот уже время обеда, а его все нет. Я ужасно волнуюсь, не случилось ли чего.

«Да уж, случилось, – подумал Гуров. – Если не с Роланом Петровичем, то с нами наверняка. Услуги „консультанта“ вышли нам сегодня боком».

– Почему вы думаете, что могло что-то случиться? – спросил он. – У вас есть основания так думать?

– Ну как же иначе? – широко открыв глаза, сказала Галина Ивановна. – Я всегда как на иголках. Ведь у Ролана Петровича такая сложная работа. Ведь сейчас такая преступность кругом!

В чистосердечности ее тона невозможно было сомневаться. Оперативники немного помолчали, а потом Крячко сказал ободряюще:

– С преступностью мы, слава богу, боремся, Галина Ивановна. Показатели снижаются. Поэтому не стоит так волноваться. Вы лучше припомните хорошенько, куда сегодня собирался пойти Ролан. То есть, Ролан Петрович, конечно. Он нам срочно нужен, а мы не можем никак его найти. Он ничего не сказал?

– Ни-че-го! – торжественно произнесла хозяйка. – Он никогда мне ничего не говорит. Во-первых, это его служебные дела; а во-вторых, он всегда меня бережет. Ролан Петрович очень заботлив. Он не хочет, чтобы я огорчалась.

– Это похвально, – заметил Гуров. – Сейчас таких мужчин почти не осталось. Но неужели совсем ничего, ни одного слова? У нас тут произошла некоторая неразбериха в кадрах. Правая рука не ведает, что творит левая… Не удивляйтесь, такое и в милиции бывает. Мы должны взаимодействовать с Роланом Петровичем, а детали начальство не согласовало. Теперь вот не можем найти друг друга. Поэтому нам очень важно знать, где он бывал последние три дня. Припомните, может быть, Ролан Петрович о чем-нибудь все-таки говорил?

Эту диковатую версию Галина Ивановна проглотила, не поморщившись. Она была из тех редких женщин, для которых мужчина является непререкаемым авторитетом и предметом поклонения. В его словах она никогда не сомневалась. Но зато она и не владела, как говорится, информацией. Поэтому на вопрос Гурова смогла ответить только грустной улыбкой.

– Он говорил, что собирается взять отпуск. Как-нибудь, – растерянно сказала она. – Может быть, недельки через две. Мы с ним обсуждали, куда лучше поехать. Он зовет меня в эту, в Анталию… А я боюсь. Мало ли чего в этой Анталии может случиться! Уж лучше дома.

– Наверное, вы правы, – нетерпеливо перебил ее Гуров. – Но давайте все-таки разберемся с сегодняшним днем. Может быть, вы хотя бы знаете излюбленные местечки Ролана Петровича? Ну, скажем, ресторан, который он предпочитает, пивной бар… Парк какой-нибудь.

Гуров и сам уже начинал нервничать. Время обеда давно прошло, а хозяин не спешил отведать домашнего борща, наверняка очень вкусного. В принципе, учитывая характер этого прощелыги и его склонность к сибаритству, можно было предположить, что он со вкусом отобедал в дорогом ресторане, но Гуров сомневался, что у Ролана сегодня хороший аппетит. Судя по той подлости, что он провернул с ними, следовало предположить, что накануне Ролан наверняка имел контакт с Джиттером. Однако и сам Гуров и Крячко до сих пор живы, а это значит, что Ролан становится для Джиттера опасным. Стопроцентной уверенности, что жизнь Ролана висит теперь на волоске, у Гурова не было. После двух своих странноватых покушений Джиттер не казался ему таким уж кровожадным. Но все-таки желательно было бы отыскать Ролана раньше, чем его разыщет Джиттер.

– Парк? – нерешительно повторила Галина Ивановна. – Откровенно говоря, не знаю. Когда Ролан Петрович за мной ухаживал, мы с ним ходили в Сокольники. И еще он водил меня в «Метрополь». Но это было так давно… – Она беспомощно улыбнулась.

Гуров покосился на Крячко. Тот незаметно пожал плечами. Похоже, здесь они ничего не узнают. В своем доме Ролан конспирацию соблюдал свято.

Они распрощались с хозяйкой и оставили ей номер мобильного телефона, попросив сразу же позвонить, как только о Ролане Петровиче станет что-то известно. Сами они позвонить не могли – у Ролана не было телефона.

Машина, оставленная на солнцепеке, в их отсутствие раскалилась как печка. Крячко первым делом опустил стекло, а потом, утирая с лица пот, сказал с выражением:

– Поздравляю, у нас, оказывается, прибавление в штате! Сыщик-консультант появился! Страдает от разгула преступности, но выполняет долг, не щадя нашей жизни! Еще и в отпуск собирается, бедняга! Вот только с местом никак не определится… Кстати, насчет любимых местечек Ролана. Одно я точно знаю – не слишком далеко, в Ховрино, живет такой человек – по кличке Жила. Ты его, наверное, помнишь – лет десять назад он получил срок за кражу дорогих машин. Накрыли тогда группу кавказцев, которые сбывали на юг редкие тачки. Вот этот Жила с ними крутился. Вышел лет пять назад. С Роланом они не разлей вода.