внизу кто-то был. И если женщина обращалась к ним «молодые люди», то это как минимум не один человек. Засада? Но на кого? На него? Станислав бесшумно достал из кармана пистолет и чуть свесился с перил, вглядываясь в полумрак цоколя.

Женщина лет шестидесяти в легком пестром сарафане стояла на первой ступеньке, держа на тонком поводке короткошерстую таксу. Собака тявкала, высунув язык, а хозяйка только жестче натягивала поводок. Спиной к ним стояли двое, но Крячко не мог видеть лиц. Бросалось в глаза только то, что они были облачены во все черное.

– Я с кем разговариваю, молодежь? – не унималась владелица таксы. – Вы чего морды-то воротите? Сказано вам – уходите. Или милицию вызвать?

Один из двух стоящих у основания лестницы мужчин чуть повернул голову и едва различимо на слух прошипел:

– А ну, жми отсюда, тетка. Я сам из милиции. Ясно? А будешь бузить тут, пятнадцать суток схлопочешь. И это в лучшем случае. В худшем я…

Его приятель поднял голову вверх, и его взгляд встретился со взглядом Крячко. Все, что смог разглядеть в этот момент Станислав, – черную спецназовскую маску с прорезями для глаз.

– Он уже здесь, Вадим!

Его крик перекрыл лай собаки, а затем незнакомец выхватил откуда-то пистолет и выстрелил в Крячко. Стас подался назад, и пуля не успела зацепить его. Негромкий хлопок свидетельствовал о том, что оружие снабжено глушителем. Женщина заголосила так, что ее наверняка было слышно не только на самых последних этажах, но и в соседних подъездах.

– Тварь!

Еще один аналогичный хлопок оборвал женский крик на самой высокой ноте. Еще хлопок, и замолчала такса.

– Давай наверх! Прикончи его!

Стас не стал ждать, пока противник поднимется к нему. Одним махом перелетев через ступеньки, он мягко приземлился на бетонную площадку и, поймав на прицел крайнего мужчину в маске, выстрелил. Пуля ударила неприятеля в грудь. Он содрогнулся всем телом и упал лицом вниз. Его подельник, выстрелив в ответ, ретировался под лестничное перекрытие и нашел укрытие у двери, ведущей в подвал. Рвануть на выход без риска получить порцию свинца от полковника он уже не мог.

– Выходи, гаденыш! – Крячко почувствовал, как в нем закипает злоба при виде лежащей на ступенях женщины с раскроенным черепом, вся вина которой заключалась лишь в том, что она не вовремя оказалась в подъезде. А ведь по сути она спасла Станиславу жизнь. Опереди он ее всего на минуту, лежал бы сейчас на том же самом месте. – Брось пушку и выходи!

Отклика не было. Крячко осторожно спустился ниже и остановился в непосредственной близости от мертвой женщины. Проверять у нее пульс или дыхание не имело никакого смысла. Одного взгляда было достаточно, дабы понять, что она мертва. То же самое относилось и к ее таксе. Пуля угодила собачке в живот.

Два приглушенных выстрела заставили Станислава отпрянуть. А уже через секунду, когда он услышал металлический лязг, полковник понял, что противник стрелял не в него. Сбив замок на двери в подвал, неизвестный решил искать спасения бегством именно этим путем.

Крячко спрыгнул вниз, на мгновение замер, а затем одним движением сорвал маску с того, которого убил минутой раньше. И тут же почувствовал, как внутри у него все похолодело. Одного беглого взгляда на лицо человека было достаточно, чтобы Стас узнал его. Перед ним лежал тот самый парень, который поднимался в квартиру за Ларисой вместе с полковником Игониным. Все встало на свои места, но решение разгадки не принесло Крячко облегчения. Скорее наоборот. Теперь получалось, что он сам отдал девушку в руки тех, кто на нее охотился. Оборотень в погонах!..

Громко выматерившись, Станислав бросился к двери подвала. Она была распахнута настежь, и полковник ринулся внутрь. Очередного хлопка он не слышал, но почувствовал, как пуля просвистела у него над головой. Бросился плашмя на грязный и холодный от сырости пол. Затем по-пластунски стал передвигаться вперед. Переплетения труб отлично скрывали его движения. Крячко прислушивался. На фоне тихого жужжания и равномерно капающей где-то в дальнем углу воды он различил мягкие шаги. Его противник двигался влево. Полковник пополз в ту же сторону параллельным курсом. В нос ему повеяло кошачьими испражнениями, и Крячко невольно поморщился. Однако продолжал ползти. Мысль о том, что в эту самую минуту Ларисе угрожает смертельная опасность или, что еще хуже, ее вообще нет уже в живых, не позволяла Крячко остановиться. Она буквально гнала его.

Всего в метре впереди на пол грохнулась какая-то железяка. Крячко покачал головой. На такой старый, как мир, трюк его не поймаешь. Он развернулся на животе и пополз в сторону. Плевки, окурки, разлитое кем-то спиртное и еще бог знает что попадались у него на пути в общем месиве грязи, и Стасу неприятно было даже думать о том, на что он будет похож, когда выберется из этого подвала.

Оказавшись возле стены, Крячко сел. По его расчетам, парень, которого он преследовал, должен был находиться где-то левее. И, судя по всему, покидать подвал до тех пор, пока не прикончит Крячко, этот тип не намеревался. Стас усмехнулся. Вытянув руки вперед, он ухватился за покрытую влагой трубу и слегка подтянулся. Высунул голову. Неприятеля нигде не было видно, но Крячко не сомневался в том, что он все еще здесь, поблизости. Прячется где-то среди скопления труб. Но где? Цена ошибки равнялась смерти для любого из них. Нервы Крячко были напряжены до предела. Стараясь не производить ни малейшего шума, полковник осторожно поднялся на ноги. И тут под его ступней хрустнул мелкий осколок стекла. Этот звук показался Станиславу не менее громким, чем раскат грома. Услышал его и противник. Он выскочил из зазора между двух труб. Хлопок – и ребра Крячко с правой стороны полыхнули адским огнем. Он не столько осознанно, сколько машинально спустил курок в ответ и с удовлетворением отметил, как пуля, выпущенная из его табельного, вонзилась преступнику в живот. Тот рухнул вперед и повис на трубе. Пистолет со стуком упал на пол.

Крячко медленно опустил оружие и перевел взгляд на собственное ранение. Из вспоротой между двух ребер кожи капала кровь, но мышечные ткани вроде бы задеты не были. Перевалившись через трубу, Стас подошел к поверженному противнику, развернул его к себе лицом и сорвал маску. На него уставились маленькие, налитые кровью глаза.

– Где она? – Полковник с силой ударил раненого рукояткой пистолета по зубам. – Говори, где она, или я прикончу тебя! Ну!

– Мне и так конец, – прохрипел тот. – Какой теперь смысл?

– Если ты скажешь мне, где она, останешься жив. Гарантирую.

Крячко блефовал. Он видел, что парень действительно находится на грани жизни и смерти. Помочь ему уже не успеет никто. Но полковнику нужна была информация. Если он не получит ее сейчас от этого человека, то уже совершенно определенно не сможет прийти на выручку Ларисе. Или уже все напрасно? Он и так опоздал?…

– Будешь молчать – точно сдохнешь. Говори!

– Ты мне поможешь?

– Да! Да, черт возьми! Ну же!

– Она… Она у Игонина… На даче…

– Где? – Крячко терял терпение и сам не замечал, как перешел на крик. Слюна, слетая с его губ, брызгала на лицо раненого. – Где эта долбаная дача?

– Митино… Демьянов овраг… Третий дом… Я сказал тебе все… Теперь помоги!

– Какая там охрана?

Парень сказал что-то, но Крячко не разобрал. Он повторил вопрос и склонился ниже, почти вплотную прижимая ухо к губам раненого. Но тот издал только хрип, и его тело обмякло на руках полковника. Крячко отпустил его. Бок продолжал кровоточить, напоминая о себе тупой навязчивой болью. Стас сорвал с мертвого рубашку и перевязался ею. Убрав пистолет в карман, пошел по подвалу в обратном направлении.

Выйдя из подъезда, Крячко увидел стоящую в трех метрах «шестерку», в салоне которой горел свет, но пассажиров не было. Сомнений в том, что именно на ней прибыли по его душу двое убийц, у Станислава не оставалось. Он разместился на водительском сиденье. На то, что его лицо и руки были вымазаны грязью, не