—
Ваши люди это подтвердили?
—
Да.
—
Она действительно не имела при себе документов?
—
Да, это так.
—
Что же вас смущает, генерал?
—
Слишком много совпадений, Семен Кузьмич. Мишина упустили, Мальцеву средь бела дня забирает полиция… Такое впечатление, словно кто-то прячет концы в воду…
—
А вы не перебарщиваете с этим КЕМ-ТО? — не без злорадства осведомился Цвигун. — Может быть, вашим людям следует просто лучше работать?
—
Повторяю, Семен Кузьмич, речь идет об игре, нюансы которой нам неизвестны.
—
Но вы же сами подтвердили, что документы, которыми торговал Мишин, подлинные.
—
Да, это так.
—
Так какое мне дело до этих нюансов! — настроение Цвигуна улучшалось на глазах. — Когда документы могут попасть в Москву?
—
Через три, максимум четыре дня.
—
Почему так долго? — поморщился Цвигун.
—
Если передавать обычными каналами, то быстрее физически невозможно.
—
Передайте экстренными.
—
Для этого мне необходима санкция начальника ГРУ.
—
Тогда воспользуйтесь дипломатической почтой. Для этого же вам санкция не нужна, верно?
—
Рискованно до нелепости! — пожал плечами Никифоров. — Дипломатическую почту, как вы прекрасно знаете, Семен Кузьмич, шерстят и ваши и наши люди. Пожалуйста, я дам команду, но только под вашу ответственность…
—
Кто этот… ваш человек?
—
Наш резидент в странах Бенилюкс, — после небольшой паузы ответил Никифоров.
—
Вы настолько уверены в нем, что не побоялись доверить этому человеку ознакомление с совершенно секретными и, главное, не имеющими к нему ни малейшего отношения документами?
—
У меня не было другого выхода, Семен Кузьмич… — Никифоров развел руками. — Необходимо было удостовериться, что речь идет о РЕАЛЬНЫХ документах.
—
Имя этого человека?
—
Зачем вам оно, Семен Кузьмич?
—
Не можете сказать?
—
Могу. Но не имею права.
—Тогда псевдоним, кличка?
—
Не думаю, что вам это когда-нибудь пригодится…
—
Давайте сосредоточимся на том, что думаю я, — прорычал Цвигун.
—
Абитуриент.
—
Хорошо… — Цвигун почесал затылок. — Меня не будет три, максимум четыре дня…
—
Вы куда-то уезжаете?
—
Да. Завтра на рассвете я улетаю в Будапешт.
—
Что? — на широком, крестьянском лице Никифорова застыла гримаса искреннего недоумения.
—
Что вас так удивило, генерал?
—
Очередное совпадение, — пробормотал Никифоров. — Когда, если не секрет, вы узнали об этой поездке, Семен Кузьмич?
—
Вчера вечером.
—
Столь внезапная командировка не наводит вас на определенные размышления?
—
Надеюсь, вы не подозреваете в этом всемирном заговоре против меня и Яноша Кадара? — язвительно пробурчал Цвигун. — Я лечу в Будапешт по его личному приглашению и, кстати, с ведома Генерального секретаря ЦК КПСС.
—
Кадар с Андроповым находятся в приятельских отношениях, — напомнил Никифоров.
—
Ну и что? — Цвигун недоуменно уставился на шефа внешней разведки ГРУ.
—
Андропову ничего не стоило организовать эту поездку, как вы не понимаете?!
—
Во-первых, — закипая, но по-прежнему сдерживаясь, процедил Цвигун, — я довольно смутно представляю себе, чем конкретно мне может грозить поездка в Будапешт. Я же не в ФРГ лечу, а в социалистическую Венгрию. А во-вторых, если следовать вашей же логике, то самое время начать подозревать в причастности к ликвидации агентов военной разведки в Англии, в исчезновении Мишина и Мальцевой товарища Яноша Кадара. Или я чего-то не понял, генерал?
С минуту Никифоров молчал. Потом поднял голову и внимательно посмотрел на Цвигуна:
—
Моя миссия практически завершена. Через три- четыре дня вы получите документы. Учитывая характер наших с вами договоренностей, мне бы впору радоваться, но что-то мешает мне впадать в благодушное настроение. Может быть, возраст, возможно, опыт и накопленная усталость… Поймите одно: я полностью на вашей стороне, Семен Кузьмич.
—
Я верю, — кивнул Цвигун.
—
А раз верите, прислушайтесь, пожалуйста, к моему совету: не летите в Будапешт!
—
Это невозможно, — Цвигун отрицательно покачал головой.
—
Скажитесь больным, изобразите приступ гипертонии, сломайте руку в конце концов!.. — Никифоров потер переносицу и прищурился. — Вам необходимо выиграть эти три-четыре дня, пока документы не попадут в Москву, к вам в руки. За это время, кстати, очень многое прояснится…
—
Я не могу не поехать, генерал! — Цвигун развел руками. — Трагедия моей должности и функционирования в системе заключается в том, что я постоянно должен СООТВЕТСТВОВАТЬ. Первый секретарь ЦК ВСРП — это очень серьезная политическая фигура, генерал. И если он просит тебя приехать, причем просит, как мне намекнули, по ЛИЧНЫМ соображениям, мой отказ от поездки будет истолкован как НЕСООТВЕТСТВИЕ. А этого у нас не прощают…
—
Как мне с вами снестись в случае чего?
—
Это будет непросто… — Цвигун задумался. — Сделаем так: дайте мне «чистый» номер телефона своей службы и посадите у аппарата три смены. Пока я в Будапеште, трижды в день — утром, днем и вечером — мой помощник будет звонить по этому номеру и задавать один и тот же вопрос: «Как самочувствие мамы?» В случае, если никаких важных новостей нет, пусть отвечают: «Неважно». Если появятся новости, отвечайте: «Намного лучше». Тогда я найду возможность связаться с вами лично… Куда вас отвезти, генерал?..
*
* *
…Генерал Никифоров приходил на работу ровно в 8.30. Первые полчаса он обычно тратил на ознакомление с шифровками, поступившими от резидентуры за минувшую ночь. Это были священные часы за закрытой изнутри дверью, отрезок времени, в течение которого полностью
