– Как почему? – Захмелевший Леон с сомнением покосился на кружку около моего локтя и сам благополучно осушил ее. Зажмурился, смакуя ощущения. – Все очень просто, Татьяна. Вряд ли подданные позволили бы ему долго творить такие непотребства с собственным народом. У кого сестру бы увели, у кого дочь. Зачем лишние проблемы в империи? А так... Кто будет искать некрасивую одинокую женщину в другом мире? Вот тебя, например, никому жалко не будет. Ты же так, пустоцвет. Тебя не любил никто и никогда. И ты никого не любила. Зачем только живешь на этом свете – неясно.

– Понятно, – выдохнула я.

Честно говоря, я ожидала чего-то подобного, но все равно было гадко и противно. На глаза навернулись слезы от неожиданной обиды. Я до боли закусила губу. Ну уж нет, буду играть в сильную женщину до конца.

– Ничего личного, Татьяна, – продолжил разглагольствования маг. – Ничего личного. Наверное, тебе и в самом деле будет лучше умереть. Хоть какую-нибудь пользу принесешь. И твое имя навеки будет записано в летописи. Рядом с именами таких же невезучих страшил, – и Леон отвесил мне издевательский поклон. Затем жадно присосался к бутылке, словно не доверяя более кружке.

– Пойдем, Леон, – мягко проговорила амазонка, решительно отбирая у него самогон. – Пойдем, я уложу тебя спать. Завтра сложный день. Тебе надо быть перед императором в нормальном виде.

– Да, конечно, – усмехнулся маг. Встал, покачиваясь, и кинул через плечо напоследок: – Запомни, Татьяна, ты в этом мире никому не нужна. Сегодня Ярынг сделал глупость, когда полез выручать тебя. Но завтра он же не пошевельнет и мизинцем ради твоего спасения. Потому что дураков нет против императора выступать из-за какой-то пришлой бабы.

И маг ушел, бережно поддерживаемый под руку амазонкой. А я осталась сидеть напротив орка, который не смел поднять голову.

– Это правда? – тихо спросила я.

– Насчет императора – да, – шепотом отозвался Ярынг.

– А насчет тебя?

Молчание было мне ответом. Даже хозяин таверны, казалось, перестал пересчитывать медяки и подался вперед, дожидаясь ответа Ярынга. Который так и не прозвучал.

– Ясно. – Я встала и с грохотом отодвинула стул.

– Татьяна, ты куда? – Орк впервые за это время осмелился поднять на меня глаза.

– Пойду прогуляюсь, – хмыкнула я. – Свежим воздухом подышу. Ты не переживай. Бежать мне все равно некуда. Да я и не собираюсь.

Орк вздохнул, попытался было что-то сказать, но лишь махнул рукой.

Я вышла на улицу и долго стояла у порога. К моему удивлению, злобы на мага не было. Просто было до слез обидно. Мне казалось, что после всех наших приключений я заслужила хотя бы толику уважения. Ан нет. Что ж, будет урок на будущее. Если у меня, конечно, есть это будущее.

Вокруг было тихо. Лишь ветерок лениво играл моими редкими волосенками. Я шмыгнула носом и утерла кулаком непонятно с чего набежавшие слезы. Ладно, чего уж зря переживать. Все равно исправить ничего нельзя. Как там Леон меня назвал? Пустоцветом? Наверное, он в чем-то прав. Грубо, конечно, но смысл отразил верно. Ни приятелей, ни любви, ни семьи. Глупая, а я-то думала, что нашла в другом мире настоящую дружбу. Оказалось, все ложь и притворство.

В таверну я в ту ночь так и не вернулась. Заночевала на конюшне около Пушистика. Тот долго вылизывал мои соленые от слез щеки, а я всхлипывала и терлась носом о его жесткую шерсть. Только наедине с собой я могла признать, что слова мага все же задели меня сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Даже Гишка, который все это время сидел тихо и не высовывался, не спешил меня успокаивать. Будто давая возможность выплакаться.

Лишь на рассвете я задремала. Точнее – рухнула в черный колодец без сновидений. И летела, летела куда-то сквозь мрак. Вроде бы я слышала чей-то ласковый голос, который уверял меня, что все будет хорошо. И никакой Шутник надо мной не смеялся этой ночью.

Утром меня достаточно невежливо разбудили. Точнее – подняли пинком с сена, на котором я устроила уютное гнездышко.

– Чего надо?.. – угрожающе спросила я, уворачиваясь от очередного удара, и осеклась. В конюшне толпилась целая куча народа.

– Пора, красавица, – выступил вперед смазливый юноша в черно-синем камзоле. – Император уж заждался своих невест. А тебя дольше всех разыскивать пришлось.

– Извиняйте, – пожала я плечами. – Уж больно махонькую комнатенку выделили. Решила на свежем воздухе поспать. А вежливее никак нельзя было разбудить?

– Поцелуями тебя император разбудит, если женой ему станешь, – расхохотался незнакомец и тут же посерьезнел. – Кому говорят, собирайся. Только тебя ждем.

Я вздохнула, потрепала Пушистика по носу и отправилась за юношей. Несколько мужчин в такой же форме, как у него, вышагивали с обеих сторон от меня. Неужели всерьез полагают, что я сбежать намерена? Да, паршивые дела. Даже Гишка куда-то запропастился, не желая, видимо, разделить со мной печальную участь.

Когда я проходила мимо дверей таверны, то увидела помятого, злого с похмелья Леона, грустного орка и амазонку, которая что-то им усердно втолковывала.

– Стойте! – вдруг остановил наше скорбное шествие Ярынг. – Татьяна, ты забыла!

И этот стервец кинулся наперерез, держа перед собой мой меч. Черт, а ведь и впрямь я его вчера на столе в таверне оставила.

– Да, без меча никак, – усмехнулся юноша и кивнул страже. – Пропустить.

– Держи. – Орк сунул мне в руки клинок и шепнул: – Мы еще увидимся, обязательно увидимся. Не беспокойся.

– Даже и не думала, – хмуро кинула я, принимая меч. – За Пушистиком ухаживайте. Жалко его, горемычного. Когда Гишку разыщете, передайте... Впрочем, ничего не надо. И без слов все понятно. Я бы так же поступила.

Орк, наклонил голову и неожиданно с затаенной ненавистью бросил на меня взгляд исподлобья.

– Зря ты так, Татьяна, – прошипел он. – Мы же только во благо тебе пытались действовать.

– Я заметила, – криво улыбнулась я.

– Ну хватит, – решительно вмешался в нашу перебранку незнакомец. – Разговаривать не положено. А ну брысь.

И он замахнулся на Ярынга. Тот поспешно отступил, но еще долго провожал меня взглядом.

Наша процессия быстро миновала двор таверны и подошла к воротам императорского дворца. Здесь уже толпилось около двадцати испуганных женщин. Стражники держали их в плотном кольце, не позволяя расходиться.

– А вот и твои конкурентки, – представил меня юноша. – Красавицы, ничего не скажешь.

Я промолчала. Обычные женщины. Ну да, полные, потные от переживаний, с нечесаными грязными волосами. Но неужели они не заслуживают элементарного сочувствия?

– Давай, – почти ласково подтолкнул меня юноша. – Топай быстрее. И так из-за тебя сильно задержались.

Я покорно присоединилась к женщинам, ожидающим своей участи.

– Теперь все на месте, – удовлетворенно кивнул юноша. – Ну что ж, красотки, позвольте представиться. Рейми, начальник дворцовой стражи. И ваш провожатый на сегодняшний день. Объясняю распорядок дня. Сейчас вы стройными рядами по двое проходите во двор императорского дворца. По сторонам глазейте, но вопросов глупых не задавайте. Все равно никто вам отвечать не собирается. Первым делом вы проходите контрольное взвешивание. Затем мы вас покормим и приступим непосредственно к испытаниям. Состязание идет на выбывание. Проиграла в схватке – голова с плеч. Во многих конкурсах я буду главным и единственным судьей.

Среди женщин прокатился испуганный шепоток.

– Да ладно вам, – жестоко усмехнулся Рейми. – Знали, на что шли. Если это утешит, то сообщу, что казнить вас будут не сразу на месте, дабы не пугать выигравших и не дергать постоянно палача. Все казни пройдут на следующее утро после первой брачной ночи императора. Дабы, так сказать, этим