опытного дипломата. Он был щеголеват: фалды его фрака были сильно скошены по последней моде, а под фрак он надел клетчатые брюки. Аккуратные усики были нафабрены.

Джеймс откашлялся:

– Ну, мистер Дэнфорд… Дело в том, что примерно шесть недель тому назад сюда из Бостона приехала моя кузина Сара – навестить меня. Какое-то время она осматривала местные храмы и другие достопримечательности, и особенно заинтересовалась гаремом в Топкапи.

– Отвратительный обычай! – отозвался Дэнфорд, хмурясь.

– Да, конечно. Но я знал о желании Сары увидеть гарем. И когда услышал, что султан ищет для своей дочери учительницу, то договорился, чтобы моя кузина отправилась в гарем в качестве преподавательницы английского языка для принцессы Роксалены.

Дэнфорд поднял брови:

– Разумно ли это было?

– Оказалось, что нет. В тот момент я не видел в этом ничего дурного, поскольку султан традиционно был снисходителен к западным веяниям, но Сара прожила в гареме всего недели три, а потом исчезла.

– Исчезла? – эхом откликнулся Дэнфорд.

– Да. Я получил известие от принцессы: она сообщила, что Сару продали в гарем паши Бурсы за некую сумму денег и семейную реликвию, которую султану давно хотелось получить.

– Паше Бурсы? – с улыбкой сказал Дэнфорд. – Ну, тогда это не проблема, мистер Вулкотт. Паша – человек вполне разумный, получил образование в Оксфорде. Я свяжусь с ним и попрошу, чтобы он вернул вашу кузину.

Джеймс нервно сглотнул:

– Я… э-з… боюсь, вы не вполне поняли ситуацию, посол Дэнфорд. Паша купил Сару для себя, чтобы она принадлежала ему лично. Для его… удовольствия.

Румяное лицо Дэнфорда покраснело еще гуще.

– О! Ну, это несколько меняет дело. По местным законам женщина является имуществом – я надеюсь, вы это знаете. Очень неприятно, но в данной ситуации мы почти ничего не можем сделать. Мы не можем навязывать свои понятия людям, принадлежащим к иной культуре. Персонал посольства является в стране всего лишь гостями.

Джеймс изумленно воззрился на посла и недоверчиво переспросил:

– Вы хотите сказать, что мы ничего не сможем сделать?!

Дэнфорд осторожно покашлял.

– Нет, это не совсем так. Дело в том, что какими бы европеизированными ни казались некоторые из этих людей, они с необыкновенной легкостью возвращаются к варварству, когда им это заблагорассудится – и султан поощряет такие отступления от цивилизованного поведения в своих подданных. Он – настоящий диктатор, и в любую минуту может всех нас отсюда вышвырнуть, если ему такое вдруг взбредет в голову. Нам надо быть крайне осторожными, если мы хотим сохранить выгодные торговые пути и не закрыть предприятия вроде вашего.

Джеймс молчал. Конечно, ему не хотелось потерять свое дело или стать причиной целой цепи банкротств среди американских дельцов, поселившихся в Константинополе.

Посол Дэнфорд рисовал реалистичную картину, но она получалась на редкость мрачной.

– Но мы можем хотя бы навести справки? – робко спросил Джеймс.

– Конечно, конечно! – энергично пообещал Дэнфорд, берясь за перо. – Сообщите мне все подробности, и я поговорю с первым послом и посмотрю, что можно будет предпринять.

Джеймс вздохнул, постарался собраться с мыслями и повторил свой рассказ.

Роксалена внимательно рассмотрела выложенные длинным рядом на полу тепидариума в Топкапи товары и пренебрежительно пожала плечами.

– Не вижу ничего особенно красивого или ценного, – сказала она озабоченной торговке, которая мгновенно разразилась заученной речью, восхваляя превосходное качество своего дамасского шелка и иерусалимских кружев. Роксалена подняла руку, приказывая ей замолчать.

– Принеси эти товары в мои покои, – приказала Роксалена «женщине с узлами», которую прозвали так потому, что она время от времени появлялась в гареме, связав свои товары в холщовые узлы. – Я желаю еще раз взглянуть на них у себя, без посторонних.

Ширза помогла торговке собрать ткани и безделушки и отнести их в апартаменты Роксалены, подальше от любопытных взглядов других женщин. Когда они оказались в комнатах султан-принцессы, Ширза закрыла дверь в коридор. Роксалена жестом велела торговке пройти в дальнюю комнату, где она спала.

– Разложи свои товары здесь, – сказала Роксалена, указывая на свою кровать.

«Женщина с узлами» повиновалась, и Роксалена быстро выбрала, себе два серебряных браслета с кристаллами и бурнус – купальный халат – из небеленого египетского хлопка, которые отдала Ширзе. Потом сделала знак своей служанке и та, поспешно отбежав к двери, встала там на страже.

– Ты в ближайшее время не собираешься во Дворец Орхидей в Бурсе? – как бы между прочим спросила Роксалена у торговки, расплачиваясь за покупки.

Та кивнула:

– Собираюсь на следующей неделе там быть.

Роксалена взглянула в сторону Ширзы, и та поощрительно кивнула.

Засунув руку в широкий рукав своего кафтана, Роксалена достала оттуда банкноту в двести курушей. Под