двинулся по улице Жан-Гужон. Дверь дома Адриена Фромана открыла мне служанка.

– Мне надо видеть вашего хозяина, – сказал я.

– Он вышел, месье.

– Давно?

– Не очень.

– На машине?

– Господин Фроман всегда уезжает на машине.

– Знаете ли вы, куда он поехал?

– Нет, месье.

Я вернулся на площадь Альма. Толпа зевак несколько увеличилась, и теперь среди них было еще четыре-пять полицейских.

– А вот и он, – сказал сторож со стройплощадки.

– Откуда вы идете? – спросил один из полицейских.

– Я прогулялся на пару сот метров, чтобы прийти в себя.

– Гм... Все это кажется мне подозрительным. Пошли в участок.

Они заставили меня сесть в машину и отвезли в участок на улице Клеман-Маро, где местные писаки так начали приставать ко мне с дурацкими вопросами, что я понял: есть только один способ от них избавиться – позвать на помощь, если это можно так назвать, Флоримона Фару.

– Разрешите мне позвонить Фару, – сказал я, – в криминальную полицию или домой.

– Позвоним сами, – ответил один из полицейских. Через пару минут он вернулся, широко улыбаясь: – Один к одному: комиссар Фару как раз хочет вас видеть.

Он взял меня под руку, боясь, чтоб я не улетел, хотя ветра не было.

– Ну? – произнес Флоримон Фару, скручивая себе папиросу. – Что это еще за история приключилась с вами и машиной? Вы и ваши машины, будь они неладны!

Он зажег свою самокрутку и выпустил перпендикулярно вверх струю дыма. Дым покрутился в абажуре настольной лампы и ушел в потемки под потолком. Зеленый абажур освещал нездоровым светом усталое лицо комиссара.

– Да, вы и ваши машины! Что это было? Авария?

– Давайте не будем играть в кошки-мышки, кто кого обдурит. Скорее всего это покушение. В этих киношных кругах очень легко нажить себе врагов.

– Кино! Да оставьте вы это кино. Если бы было только одно кино! Вы подозреваете кого-нибудь?

– Никого.

– Ладно. Как вам будет угодно. Во всяком случае, мы встретимся на финише. Как всегда... Итак... Кстати, о кино и о машине. Ваша машина, которая еще находится в наших руках, – это настоящая тачка с сюрпризами из детективного фильма. Мы изучили отпечатки пальцев, найденных на вашем катафалке. За исключением двух серий отпечатков, все они не известны в картотеке криминальной полиции. Ни один из них не принадлежит никому из известных нам членов банды Вентури, но он, может быть, обновил свой персонал. Как бы то ни было, остаются еще две серии отпечатков. Оставим в стороне первую, которая принадлежит одному ничтожному типу по имени Марсель Помье, который в последнее время попытался немного развернуться, его-то мы очень скоро заберем, а с ним, возможно, и другого; тот тип, давно уже не младенец, он работает в перчатках, но знаете, когда так жарко, как теперь, руки потеют, и перчатки малоэффективны...

Он передохнул и продолжал:

– Отпечатки несколько размыты, но, думаю, что это то, что мы ищем. Так вот, если мы наколем этого типа, то это будет благодаря вам и вашей привычке вмешиваться в то, что вас не касается, потому-то я и не могу слишком придираться к вам.

Подняв глаза к потолку и скрестив на животе руки, он, казалось, был в экстазе.

– Послушать вас, – заметил я, – можно подумать, что речь идет об Адольфе Гитлере. Я думал, что он уже умер.

– Того также считали умершим. Ан, нет. Кажется, этот Бланшар по-прежнему на этом свете.

– Так, так! – присвистнул я. – Бланшар! Жером Бланшар, не так ли?

– Да, вы его знаете?

– У меня было одно небольшое расследование...

Я повторил ему то, что мне рассказал Ритон-с-иголочки, не называя своего осведомителя.

– Все произошло именно так, – подтвердил Фару. – Этот Бланшар – крепкий орешек. Его разыскивает Интерпол. Я сейчас покажу вам его карточку...

Он поискал в своих бумагах и ничего не нашел.

– Она была нужна Фабру. Посмотрю в его кабинете...

Он встал, прошел в соседнюю комнату, оставив меня наедине с моей трубкой. Внезапно мне показалось, что я нахожусь здесь по иному делу, а не по поводу моей псевдоаварии. Бланшар – наркотики, Интерпол и компания. Я находился тут для... Туман. Никакого сомнения! У меня в голове была утечка. Тишину разорвал телефонный звонок. В соседнем кабинете Фару снял трубку, послушал, выругался, положил трубку, Я по-