Лиз и Сэмьюэльс кивнули.

— Хорошо, поговори с детективом О’Харой. Может быть, у него уже есть информация о сходных нападениях. И постарайся не наступать на его любимые мозоли.

— Спасибо, лейтенант, — сказал Рэнди.

— Ладно, а как продвигается дело об убийстве Мерчисона? — обратился Гэвиган к Лиз.

Через час совещание закончилось.

По пути в дамскую комнату Лиз поймала Рэнди.

— Если тебе нужна женщина, чтобы поговорить с Прядкой, я с радостью допрошу ее, — сказала она и погладила себя по животу. — Ты вроде говорил, что у нее двое детей? Я могу спросить ее совета по поводу материнства.

— Если ты познакомишься с ее детками, материнство тебя испугает.

— Слишком поздно. Серьезно, ведь она скажет мне то, что постеснялась сказать тебе. — Лиз положила свою руку на его. — Мы должны достать этого парня, прежде чем он изнасилует еще кого-нибудь. Если я могу сделать еще что-то, дай мне знать.

— Заметано, — сказал Сэмьюэльс через всю комнату. — Ненавижу таких типов.

На встречу с Диком О’Харой в Восточном полицейском участке Рэнди принес дюжину пончиков.

О’Хара был крупным мужчиной сорока с лишним лет, плотным, но не толстым, с глазами как у бассета. Взгляд выдавал, что человек много повидал в этой жизни. Его светло-русые волосы были коротко острижены, а широкие спортивные брюки цвета хаки в десять утра уже были изрядно помяты.

— Я приму содействие хоть от самого дьявола, если это поможет убрать этого парня с улицы, — сказал он. — Надеюсь, в один прекрасный день ваша команда упечет его на пожизненное без права досрочного освобождения.

— Мы найдем его, не проблема. Вы получите от нас все нити.

О’Хара предостерегающе поднял руку:

— Ваша команда разбирает дела, на которые у нас нет времени. А дальше… Сам черт не разберется с этой юрисдикцией.

Они присели к поцарапанному столу О’Хары. Детективы вокруг них склонились над столами, дружески болтая, в то время как еще одна компания топталась у кофеварки. В этот ранний час помещение выглядело вполне мирно. О’Хара подтолкнул Рэнди стопку папок и пару скоросшивателей.

— Вот здесь ящик с уликами, но это может подтолкнуть вас к поспешным выводам.

Рэнди поставил чашку.

— Чертова пропасть бумаг на одно дело об изнасиловании. Что в нем такого, что его нельзя было взять в электронный файл?

— Это все наша занятость. — О’Хара прищурил глаза. — Вы говорите, что сами не знаете ничего точно. Так вот, этот парень мог изнасиловать еще пятерых и убить троих.

Рэнди поперхнулся своим пончиком.

— Я начал работать над делом профессора Норкросс официально только пару часов назад. Он что — еще и убийца?

— После того как он изнасиловал три жертвы вторично, он убил их.

«Он возвращается? Господи, Прядка! Знает ли она, что по-прежнему находится в опасности?» Рэнди провел ладонью по лицу.

— Дружище, я чувствую себя идиотом.

— Не вижу к этому причины. Вы собираетесь его поймать, и вы начали с нужного места — с меня. Если говорить официально, у нас до сих пор не имеется достаточного количества предварительных улик для того, чтобы связать все эти случаи.

— Но ведь вы убеждены, что они связаны.

— До жути убежден, что связаны напрямую. Так, как если бы он оставил личную подпись. У вас есть время?

— Сколько угодно.

О’Хара уселся в кресле поудобнее и с аппетитом принялся за очередной пончик. Кресло заскрипело под тяжестью его тела.

— Ставлю мою пенсию, что он совершил сексуальное насилие над гораздо большим числом жертв, чем мы знаем. Таких случаев еще больше, чем двадцать лет назад, но женщины по-прежнему принимают душ и скрывают случившееся.

— И считают, что виноваты сами.

— Да, и от допросов под присягой им становится еще хуже.

О’Хара одним глотком выпил кофе и принялся за следующий пончик. Проглотив его, сказал:

— Вы, так же как и я, знаете, что насильники не останавливаются на одной жертве. Если соединить все сведения воедино и запросить компьютер, он выкинет нам сходные случаи.

— Если знать правильные параметры для ввода.

— Пойдем самым прямым путем. Первая жертва, о которой мы знаем, — это адвокат. Через полгода — риелтор, потом еще через четыре месяца эта преподавательница.

— Профессор Норкросс была изнасилована два года назад. Вы имеете в виду, что он орудует здесь свыше трех лет?

— И ни одного подозреваемого за все это время. Вы заметили сходство почерка?

Рэнди кивнул:

— Работающие женщины.

— Взгляните.

О’Хара вынул из верхней папки пачку фотографий, перевернул их и разложил на столе. Фотосъемка велась сразу после нападения, женщины выглядели ужасающе. Черные кровоподтеки вокруг глаз, разбитые губы и щеки, кровь в волосах. Рэнди отвел взгляд от снимка Хелены. Как бы ему хотелось поджарить этого парня на медленном огне, предварительно содрав с живого кожу!

— Ну? — спросил О’Хара.

— Они могли бы быть сестрами.

— Верно. Все они высокие, изящные, хорошо одетые, с темными волосами. Впрочем, у адвоката была стрижка. Росту в ней больше чем метр восемьдесят. Он не слишком сильно ее избил, так что я думаю, он продолжает совершенствовать свои приемы. Она яростно сопротивлялась, пока он не оглушил ее, и там не было следов крови, или мы их не нашли. Если бы удалось выделить ДНК и пробить их по базе данных, он уже был бы за решеткой.

— Она смогла описать его?

О’Хара пожал плечами:

— Ниже ее ростом, но это может означать метр восемьдесят. Все тело закрыто, включая лицо и голову. Маска. Что-то гладкое. Возможно, мокрый костюм. Весьма возможно, что он также надел резиновые перчатки. Ни цвета глаз, ни цвета кожи. Он мог быть хоть краснокожим.

— А что насчет остальных?

— Вот номер четыре. Врач-педиатр.

О’Хара протянул ему через стол две фотографии. На первой женщина выглядела избитой так же, как и другие. На другой было снято ее тело. Ее голова представляла собой кашу из мяса и костей. Джек Сэмьюэльс как-то сказал Рэнди: если на определенном этапе вид насильственной смерти перестанет его трогать, он уйдет в отставку. Рэнди этой точки еще не достиг.

— Она была второй, за которой он вернулся, чтобы убить.

Рэнди скрипнул зубами и постарался спросить возможно более безразлично:

— А кто была первой?

— Я уже говорил. Его первая жертва — адвокат. Она была помощницей районного прокурора. Никто