Особняк, в котором она жила, построили на сиэтлском Капитолийском холме в тридцатых годах двадцатого века, еще до того, как решили, что из-за угрозы землетрясений строить здесь из кирпича опасно и бесперспективно. Бетани влюбилась в особняк с первого взгляда. Короткая подъездная аллея круто поднималась в гору и заканчивалась у ворот встроенного гаража. На крыльцо нужно было подниматься по высоким бетонным ступенькам, а парадная дверь оказалась скругленной, как в сказочном домике. Фасад завершался треугольным фронтоном, в котором располагалась спальня. Оттуда открывался изумительный вид на весь квартал. Бетани часто сидела у окна с книгой или просто мечтала. Именно в этом красивом доме она когда-то вела замечательную, почти идеальную жизнь. Совсем как в сказке…

Она заглушила мотор, но еще долго не выходила из своего пятилетнего «плимута». Она обязана собраться с силами и войти в дом с улыбкой на лице! Наконец, глубоко вздохнув, Бетани вышла из машины и взяла с заднего сиденья пакеты с продуктами.

— Я пришла! — крикнула она, открывая парадную дверь. Она изо всех сил старалась не выдать беспокойства.

Тишина. Ей сразу стало легче.

— Эндрю! Энни!

Она прошла на кухню, поставила покупки на рабочий стол, налила в чайник воды и поставила его на плиту. До развода она не особенно любила чай, но в последний год пристрастилась к нему — за день приходилось кипятить чайник два, а то и три раза.

— Я пришла, — на всякий случай повторила она, но ответа снова не последовало.

Через несколько минут чайник засвистел, Бетани залила кипятком пакетики с чаем «Эрл Грей» в керамическом заварочном чайнике, принадлежавшем еще ее бабушке, и поставила заварку на барную стойку.

Сидя в маленькой нише, она пыталась собраться с мыслями. Вспоминала все, что пришлось пережить ей и детям в последние два года. Все пошло наперекосяк. Как будто за весной вдруг наступила осень, а не лето. Или как будто вместо солнца на небе постоянно стояла луна… Она до сих пор не до конца понимала, что с ними случилось — и почему.

Все началось полтора года назад, утром в День святого Валентина. Дети уже проснулись и собирались в школу — каждый в своей комнате. Немного раньше, услышав, что Эндрю и Энни ссорятся из-за того, кто первый пойдет в туалет, Бетани накинула халат и пошла на кухню готовить завтрак. Уже подойдя к двери, она заметила, что муж сидит на кровати, закрыв лицо руками. Вначале Бетани подумала, что у Гранта грипп. Обычно он вскакивал с постели раньше ее и собирался на любимую работу. Грант трудился в преуспевающей компании по торговле недвижимостью. Его заработки позволяли Бетани сидеть дома и заниматься детьми. Сначала у них родился Эндрю, а через год и месяц после него — Энни. Тогда-то Бетани пришла к выводу, что должна посвятить себя воспитанию детей. Грант ее поддержал. Ему нравилось, что жена всегда дома, что она с утра до ночи заботится о нем и детях. А еще Бетани славилась своими зваными ужинами, которые часто устраивала для его коллег.

— Грант! — воскликнула она, совершенно вне подозрении, что последует дальше.

Он поднял голову, и Бетани увидела в его глазах такую боль, что присела на кровать и положила руку ему на плечо.

— Что случилось? — ласково спросила она.

Грант словно лишился дара речи. Он открыл рот, словно собирался что-то сказать, но слов Бетани не услышала.

— Мама! — позвала снизу Энни. — Помоги, пожалуйста!

Сердце болело за мужа, но и дочери тоже нужно помочь. Бетани сжала Гранту плечо:

— Сейчас вернусь.

На самом деле она вернулась не сразу, а минут через десять, когда Эндрю и Энни благополучно ушли в школу.

Войдя, она увидела, что Грант сидит в той же позе и так же безучастно смотрит на нее.

— В чем дело? — прошептала она, напряженно гадая, что могло стрястись.

Неделю назад Грант проходил медосмотр; результаты как будто были нормальные, но не все анализы пришли сразу. Может быть, доктор Лайман что-то нашел, а рассказать ей об этом Грант может только теперь? Она снова присела рядом с мужем, скрипнул матрас.

— Сегодня День святого Валентина, — произнес Грант хриплым голосом, не похожим на обычный.

Бетани поцеловала его в щеку, но он словно окаменел.

— Грант, прошу тебя, расскажи, что случилось.

И вдруг он разрыдался — громко, со всхлипами. Бетани прожила в браке двадцать лет, но не помнила, когда ее муж так бурно проявлял свои чувства.

— Я н-не хочу делать тебе больно! — заикаясь, выговорил он.

— Да в чем дело?

Он схватил ее за плечи, развернул к себе.

— Бетани, ты очень хорошая, но… — голос его дрогнул, — но я больше тебя не люблю!

Сначала она решила, что муж шутит, и даже хихикнула.

— О чем ты? Что значит — больше не любишь? Грант, мы с тобой женаты двадцать лет. Конечно, ты меня любишь!

Он закрыл глаза, как будто смотреть на нее было выше его сил.

— Нет, не люблю. Мне очень, очень жаль, я делал все, что мог… Выбивался из сил. Больше так продолжаться не может… Не могу выносить этот фарс!

Бетани застыла, точно громом пораженная, и посмотрела на Гранта в упор. Перед ней сидел мужчина, которого она любила, с которым много лет спала в одной постели. Неожиданно, в мгновение ока, он стал для нее чужим.

— Что случилось? — робко спросила она.

— Прошу тебя, не вынуждай меня во всем признаваться, — взмолился он.

— В чем признаваться? — Бетани еще ничего не поняла, и слова мужа привели ее в замешательство. Она не разозлилась, не обиделась, а сразу же принялась искать выход из положения. Любую беду можно поправить — все равно как починить текущий кран или прочистить засорившийся слив. Надо только вызвать сантехника или электрика. Все, что идет не так, нуждается в надлежащем внимании, а потом все снова заработает, как прежде.

— Есть причина, почему я больше тебя не люблю, — сквозь зубы процедил муж, отшвыривая одеяло и вставая.

Резкий переход от слез к раздражению застал Бетани врасплох.

— Грант, да что с тобой? Что на тебя нашло?

Он резко застегнул «молнию» на брюках.

— Ты в самом деле такая тупая? Неужели обязательно называть все своими именами?

— Что называть своими именами? — спросила Бетани, простодушно разведя руки в стороны. Пусть говорит что хочет, только не так грубо…

Он замер, не успев сунуть руку в рукав рубашки, и ровным тоном, не глядя на нее, ответил:

— Я люблю другую.

Наконец-то до Бетани дошло, наконец-то она все поняла.

— У тебя… любовница? — Она словно оцепенела, во рту сразу же пересохло, а язык словно увеличился вдвое, отчего ей стало трудно говорить. Нет, не может быть! Она отказывалась верить… Грант не способен вот так предать ее! Если бы он ей изменил, она бы сразу поняла! Мужчины заводят любовниц в кино и в книгах. Такое всегда случалось с другими женщинами, в других семьях, но не с ней. Муж собирался на работу, а Бетани все никак не могла сложить картинку из кусочков.

— Когда? Как? — запинаясь, выговорила она.

— Мы познакомились на работе, — ответил Грант. — Она тоже агент по недвижимости, недавно поступила к нам на службу. — Он тяжело вздохнул. — Я старался все уладить, но ничего не вышло. Мне не хотелось, чтобы у нас с тобой дошло до этого… — умоляюще произнес он и тут же не выдержал: — Черт побери, все и так запуталось, а тут еще ты! — Он рывком открыл дверцы шкафа, достал чемодан и положил