Лидия похвалила и тамошние круассаны, а потом призналась, что тоже очень любит эклеры. Их послушать, они эклеры дюжинами лопают — и при этом по ним ничего не видно. Ни у Лидии, ни у Бетани нет ни грамма лишнего веса!
Всю неделю Кортни практически голодала, но не похудела, а, наоборот, поправилась. Ей все труднее было придерживаться своей диеты «минус П». А сейчас она, оказывается, еще и растолстела… Какая несправедливость!
Она снова заглянула в магазин пряжи, а потом бросила взгляд на кондитерскую. Лидия распространялась не только о пирожных. Она с гордостью сообщила всем: во «Французском кафе» работает одна из ее первых учениц! Ее зовут Аликс; Лидия специально подчеркнула, что имя пишется через «и», а не через «е».
По утрам Аликс работает на кухне, а по вечерам — правда, не каждый день — официанткой. А еще она учится в кулинарной академии. Наверное, она действительно здорово умеет печь всякие вкусности. Пятидолларовый банкнот жег Кортни карман. Эклеры начинаются не на букву «П». Правда, эклеры — пирожные, а пирожные — точно на «П»… Ну и ладно, на такую мелочь можно не обращать внимания.
Умирая от желания съесть что-нибудь сладкое, Кортни перевела велосипед через дорогу и прислонила его к стене здания. Не похоже, чтобы девушка, стоящая за прилавком, любила вязать. Потом Кортни прочитала ее имя на табличке. Аликс, через «и». Бабушка права — внешность бывает обманчива.
— Вы Аликс? — спросила она.
Девушка кивнула:
— Мы знакомы?
— Скорее всего, нет. Просто я хожу к Лидии на уроки вязания.
Аликс тут же просияла:
— Ты, случайно, не Кортни?
Удивленная, Кортни кивнула:
— Лидия обо мне рассказывала?
— Ага. Ты в курсе, как сейчас у них с Брэдом?
Кортни с трудом оторвалась от созерцания шоколадных эклеров с заварным кремом, которые лежали на блюде, украшенном бумажной салфеточкой.
— Что значит — как у них сейчас? — спросила она.
— Ну, с тех пор, как они расстались.
— Мне известно не больше, чем вам.
— Надеюсь, все у них наладится. — В голосе Аликс слышалась неподдельная забота.
— Сколько стоит шоколадный эклер?
Пирожные с виду совсем крошечные; наверное, одного будет мало.
Аликс назвала цену, и Кортни подсчитала, во сколько ей обойдутся два пирожных с налогом. А запьет она их кока-колой, обычной, а не диетической! Осточертело пить газировку без сахара. Кутить так кутить! Зачем лишать себя радостей жизни?
— Лидия говорила, ты худеешь. Снимаю перед тобой шляпу. Худеть трудно, — ласково сказала Аликс.
Кортни кивнула.
— Я сварю тебе шоколад на обезжиренном молоке без сахара.
Кортни ужасно хотелось эклерчик, но…
— Шоколад на молоке? — Задумавшись, она поняла, что ей сейчас предлагают не просто низкокалорийную замену пирожному, а дружбу. Дружба важнее калорий!
— Хорошо, выпью шоколад. — Она постаралась ответить с воодушевлением.
Аликс улыбнулась:
— Отлично! Уж я постараюсь на славу.
Кортни вздохнула с облегчением. Без помощи Аликс она бы, наверное, сдалась, заказала эклеры и слопала их в один миг, даже не успев насладиться как следует. Зато потом пирожные отложились бы у нее на бедрах.
— Спасибо, — сказала она, когда Аликс принесла ей шоколад. — Спасибо за помощь!
— Всегда пожалуйста. Приходи, когда захочешь. А если что-нибудь узнаешь про Брэда и Лидию, расскажи мне, идет?
— Идет, — обещала Кортни. Шоколад оказался божественным. Как и обещала Аликс, она постаралась на славу. Кстати, «шоколад» начинается не на букву «П»!
Глава 21
ЛИДИЯ ХОФФМАН
Утром во вторник, едва Маргарет пришла на работу, я сразу поняла, что у нее какая-то беда. Но я не собиралась вытягивать из Маргарет, что случилось. Да, в последнее время она стала куда мягче, но я подозреваю, что она снисходительна ко мне из-за разрыва с Брэдом.
Мы с Маргарет пришли к неписаному соглашению. Я не спрашиваю, нашел ли Мэтт работу, а она не говорит о Брэде. Однажды на определителе номера высветилось его имя, но я не сняла трубку. Не смогла себя заставить. Позже я сообразила, что мне мог звонить Коди, но говорить с мальчиком в каком-то смысле еще мучительнее. Я даже не представляла, как сильно по нему скучаю.
Постепенно я поняла, что имел в виду Брэд, когда говорил, что хочет, чтобы у его сына была полноценная семья. Как бы я ни любила Коди, а я его люблю, родную мать ребенку не заменит никто. Брэд любит его; как бы он ни относился ко мне, да и к Дженис, раз уж на то пошло, сын для него всегда на первом месте. За это я только сильнее люблю его и восхищаюсь им.
Когда Брэд сообщил, что говорил с Дженис, я почувствовала такую боль и обиду, что не сразу сообразила, какую жертву приносит он сам. Но приходится признать: дело не в Брэде и не в его бывшей жене, а в Коди. И всегда все дело было в Коди. Брэд любит меня, и все же согласился расстаться со мной, чтобы вернуть Коди мать.
Как ни странно, желание Брэда помириться с Дженис помогло мне понять, как глубоко любил меня покойный отец. Он ежедневно шел на жертвы; я привыкла к ним и даже в каком-то смысле ждала их, потому что была серьезно больна. И только когда он умер, я осознала, сколько отец ради меня делал.
Сейчас мне очень не хватает папы. Я рассказала бы ему о Брэде и Коди. Он всегда был очень мудрым и любящим; он сразу нашел бы что сказать. Я отдала бы что угодно, лишь бы снова услышать его голос. Верю, с ним мне бы сразу стало легче.
— Похоже, придется нам заказать еще носочной пряжи, — замечает Маргарет, врываясь в мои раздумья.
— Как, уже?
Фантазийная носочная пряжа разлетается у нас действительно молниеносно.
Занятия понемногу налаживаются. Еще недавно мне казалось, что я зря назначила их на вечер вторника. Вторник — первый рабочий день; во вторник в «Путеводной нити» всегда куча дел, требующих моего внимания. И все-таки вторничные занятия — скорее преимущество. Хорошо и то, что учениц мало. Я могу уделить каждой внимание.
Надеюсь, со временем мы подружимся, как произошло с моими первыми ученицами.
