Элиза готовилась к встрече с Мавериком-Марвином Бомоном. Приехать он должен был во второй половине дня. Дочь целыми днями суетилась по хозяйству, готовила и наводила порядок, как будто предстояло встретить представителя королевской семьи. Ее хлопоты ужасно раздражали Элизу. В любое другое время и если бы речь шла о любом другом человеке, она бы охотно помогала дочери и активно участвовала во всех приготовлениях. Откровенно говоря, она все-таки немного помогала Авроре — в основном занимала мальчиков, пока дочь убиралась, пылесосила и наводила лоск.

— Мама! — Аврора вбежала в безупречную, без пылинки, гостиную, где Элиза читала внукам вслух. — Куда ты положила ваниль?

Элиза со вздохом отложила в сторону «Хоббитов»:

— Она в шкафчике справа от плиты.

— Нет ее там! — испуганно ответила дочь.

— Аврора, — Элиза встала и пошла на кухню, — ваниль именно там, где я сказала. Сама посмотри. — Чтобы доказать свою правоту, она открыла шкафчик, взяла с полки бутылочку ванильного экстракта и протянула дочери. — Что ты печешь?

— Морковный торт… папин любимый.

Давным-давно Элиза сама пекла Маверику такой торт, она же и поделилась с Авророй рецептом. Сейчас она, конечно, морковный торт больше не пекла и даже не ела, потому что… В общем, из-за воспоминаний. Маверик всегда так трогательно благодарил ее за заботу, а потом был так нежен! Те времена Элиза больше всего на свете стремилась забыть. Она старалась помнить о бесконечных годах разочарований и волнений. Так ей легче было думать о последовавшем разводе. И все же когда-то Элиза очень любила Маверика. Да, любила, но поняла: если она с ним не разведется, то попадет в сумасшедший дом.

— Спасибо, мама, — сказала Аврора, глядя на нее чуть дольше, чем требовалось. Вздохнув, она добавила: — Я догадываюсь, как тебе сейчас тяжело.

— Не волнуйся за меня, — ответила Элиза. — Я постараюсь не попадаться твоему отцу на глаза. Единственное, о чем я прошу, — не заставляй меня участвовать в воссоединении семьи. — Элиза понимала, что следующие несколько недель окажутся для нее трудными. Остается надеяться, что Маверик постарается точно так же избегать ее.

— Не буду, обещаю.

— Спасибо.

С этими словами Элиза вернулась в гостиную, где Люк и Джон дрались на только что почищенном ковре. Нагнувшись, Элиза подняла с полу сброшенную стопку журналов и водворила ее на место.

— Мальчики, мальчики! — воскликнула она, хлопая в ладоши. — Успокойтесь!

Внуки нехотя послушались. Джон тут же залез к бабушке на колени и доверчиво прижался к ней. Элиза осторожно потянулась за книгой. Джону уже шесть лет; скоро он начнет стесняться телячьих нежностей, но пока еще не понимает, что к бабушке ластятся «только девчонки».

Как и следовало ожидать, Маверик опоздал на целый час. Зато свой приезд он обставил с такой пышностью, словно был Ганнибалом, который только что перешел Альпы. Громогласно крикнул «Привет!» и уронил на пол чемодан. Кроме чемодана, он нес множество разноцветных коробок. Люк и Джон тут же подлетели к нему, прыгая и крича, требуя его внимания и, конечно, подарков.

Прошло, пожалуй, лет двадцать с тех пор, как Элиза видела Маверика в последний раз. Он собирался приехать на свадьбу Авроры и Дэвида, но его рейс отменили из-за метели. Во всяком случае, так он написал. Элиза подозревала, что на самом деле его планы сорвал какой-нибудь очередной покерный турнир, а вовсе не метель. И Люк, и Джон родились в разгар крупных покерных турниров; Маверик присылал огромные букеты цветов по случаю рождения внуков, как будто цветы возмещали его отсутствие.

Элиза собиралась, едва бывший муж приедет, уйти к себе, но все стояла и стояла на месте как прикованная и не могла отвести от него глаз. Прежде ярко-рыжая шевелюра Маверика совсем поседела. Он отпустил небольшую бородку, тоже седую. Не изменились только рост и по-прежнему спортивная фигура. Судя по всему, он пребывает в добром здравии. У Элизы закружилась голова. В его присутствии она всегда испытывала какую-то необъяснимую тягость. Правда, она неоднократно убеждалась на собственном горьком опыте, что Маверику нельзя доверять как себе самой. Да, она любила его всем сердцем, а может, любит и до сих пор, но они не созданы друг для друга. Вот это неоспоримый факт, который никто не может отрицать.

В следующий миг Маверик уже обнимал обоих внуков и Аврору. Потом принялся раздавать подарки с таким видом, будто наступило Рождество, а он — Санта-Клаус. Мальчики тут же схватили свои подарки и бросились срывать разноцветную оберточную бумагу. Свой подарок, в совсем маленькой коробочке, Аврора унесла в гостиную. Села боком в кресло и открыла крышку. Элизе стало любопытно, что Маверик подарил дочери, поэтому она задержалась в прихожей.

— Ой, папочка! — тихо ахнула Аврора, извлекая из коробочки черную жемчужину в форме сердца на длинной золоти цепочке. — Как красиво… очень красиво! — От волнения у дочери даже сел голос; она посмотрела на отца с обожанием и прошептала: — Я буду всегда хранить ее!

Судя по виду, черная жемчужина гораздо дороже, чем те подарки, которые он в свое время делал Элизе. Значит, у него сейчас удачная полоса? Что ж… Элиза мысленно пожала плечами. Что называется, как пришло, так и ушло. Уж ей ли не помнить, как легко Маверик спускал неправедно нажитое!

Ей хотелось отвести от него взгляд, но почему-то не получалось. И она, и бывший муж долго молчали. Глядя ему в глаза, Элиза испытала странное чувство — как будто прошедших лет не было и они оба снова стали молодыми. В его глазах она прочла огромное сожаление и невольно шагнула к нему. Значит, не только она успела разочароваться в жизни — он тоже… Нет, не таким она его себе представляла!

Маверик первым нарушил молчание.

— Здравствуй, Элиза, — тихо сказал он.

Она склонила голову, не желая подпадать под его чары сpaзy после приезда.

— Марвин…