про бывшего мужа.
— Ясно… Значит, он приезжает погостить на пару недель.
Аврора кивнула.
— А он точно в курсе, что я у вас живу?
— Да. — Судя по странному тону дочери, такого осложнения Маверик не предвидел. Что ж, что бы он ни задумал, чего бы ни добивался, ему придется иметь дело с ней — а она, к счастью, его отлично знает. Ее не так-то легко одурачить!
— Где он будет спать?
Дом у Дэвида и Авроры просторный, но в нем всего три спальни. Все они заняты. Третью спальню заняла Элиза, она переоборудовала ее в крошечную отдельную квартирку. У нее есть микроволновка, отдельный туалет с ванной, телевизор, кресло-качалка и узкая односпальная кровать. А больше ей ничего и не требуется. Она живет отдельно, у нее есть маленькое убежище; она может удалиться в свою комнату, чтобы не мешать семейству дочери.
— Я положу папу в комнату мальчиков.
Мудрое решение. Внуки, хотя они и солнышки, настоящие проказники. Маверик не привык общаться с детьми. Элиза улыбнулась: в комнате с Люком и Джоном Маверик долго не продержится.
— В общем, положение не из простых, — продолжала Аврора.
Элиза закатила глаза.
— Это еще мягко сказано! — Она тут же снова почувствовала себя виноватой.
— Мама, мне нужно, чтобы ты меня поддерживала, а не наоборот!
— Я никогда ничего не сделаю тебе во вред, — сказала Элиза, стараясь скрыть горечь. Как Аврора могла подумать такое!
— Но ты все время обижаешь папу.
— Неправда, — пылко возразила Элиза. — Я не испытываю к твоему отцу никаких чувств. Нас с ним давно ничего не связывает, — солгала она и тут же покраснела.
— Мама! — вскричала Аврора с жаром. — У вас с отцом столько нерешенных проблем! Чтобы все их перечислить, понадобится не один день!
— Не говори глупостей.
Аврора отлично знала ее, но Элиза решила притворяться, будто ей совершенно все равно. Ничего, две недели она как-нибудь выдержит.
Стиснув в руке стакан, Аврора отпила глоток холодного чая.
— Не хочу с тобой ссориться, особенно сейчас. Пожалуйста, обещай мне, что… не обидишь папу ни словом, ни делом!
— Я бы ни за что…
— Очень важно сохранять мир. Не хочу рассказывать мальчикам, почему ты злишься на папу.
Элиза обиделась на дочь. Почему Аврора считает именно ее корнем всех зол?
— Обещаю, что постараюсь сделать пребывание здесь твоего отца приятным, насколько это возможно.
Если следующие две недели придется прятаться в своей комнате, что ж, так тому и быть.
— Мама, ты подумай как следует. Я прошу тебя об очень важной вещи… ни о чем более важном я у тебя еще не просила.
Элиза снова задумалась. Может, все-таки переехать и избавить их всех от лишних хлопот? К сожалению, ехать ей некуда. Поэтому придется какое-то время находиться под одной крышей с мужчиной, которого она одновременно любит и ненавидит — вот уже тридцать семь лет!
Глава 7
ЛИДИЯ ХОФФМАН
В час начинается первое занятие по вязанию носков, и я очень волнуюсь. В прошлом году я вела несколько курсов и кое-что поняла в процессе преподавания. Главное — чтобы на занятиях возникли хорошие, теплые отношения. Не знаю, удастся ли создать нужное настроение с новыми ученицами. Пока мне не хочется ни с кем делиться своими сомнениями.
Участницы нового курса напоминают мне самых первых учениц, с которыми я познакомилась год назад. На первый взгляд у Элизы, Бетани и Кортни нет ничего общего, кроме желания вязать. То же самое мне показалось, когда я знакомилась с Жаклин, Кэрол и Аликс, изъявившими желание научиться вязать детские одеяльца. Все трое оказались очень разными, и все же нам всем удалось подружиться за сравнительно короткий срок. Я не перестаю этому удивляться и надеюсь, что история повторится, хотя ничего особенно радужного не жду. Конечно, я не пессимистка, как моя сестра. И все же Элиза Бомон при знакомстве показалась мне очень сдержанной, упрямой и скрытной, Бетани Хэмлин — робкой и боязливой. Мы виделись совсем недолго, но у меня сложилось впечатление, что она склонна опускать руки при первой же неудаче. Кортни Пулански еще совсем девочка. Мне жаль ее — бедняжка очень удивилась, когда бабушка записала ее на курс. В общем, мне кажется, что три новые ученицы, к сожалению, слишком разные, чтобы подружиться.
Я кошусь на Маргарет — пока готовлюсь к занятию, она помогает покупательнице выбрать пряжу. Утром я задавала ей наводящие вопросы, чтобы ей легче было раскрыть душу и рассказать, что случилось с Мэттом, но Маргарет упорно держала язык за зубами. Мне сейчас тяжело, но я понимаю, что не имею права выдавать своей осведомленности. И давить на сестру тоже не хочется; она не обязана отчитываться передо мной! И все же сердце у меня не на месте. Мне жаль Маргарет и жаль себя. Хочется обо всем расспросить сестру. Меня тревожит, как все восприняли дочери Маргарет, Джулия и Хейли. Племянниц я очень люблю; думаю, девочки обязательно рассказали бы мне обо всем, если бы Маргарет им не запретила. В каком-то смысле я понимаю причину скрытности сестры, но мне от этого не легче.
Звенит колокольчик над дверью, и в магазин входит Элиза Бомон. При первой встрече она держалась если не дружелюбно и жизнерадостно, то, во всяком случае, вполне приветливо. Сегодня же она буквально излучает неудовольствие. И у нее такой вид, словно она не выспалась. Будь мы с ней знакомы подольше, я бы спросила, в чем дело, но, поскольку я ее совсем не знаю, лучше помолчать. М-да, новый курс начинается совсем не так, как мне бы хотелось…
— Доброе утро! — Я надеюсь, что мое бодрое приветствие ее растормошит, но Элиза отвечает мне довольно хмуро и сразу спрашивает:
— Скажите, сколько времени длится занятие?
Я протягиваю ей рекламное объявление, распечатанное Маргарет на компьютере.
— Два часа.
— Что ж, тогда ладно. — Не меняя угрюмого выражения лица, Элиза выдвигает стул и садится, а сумку с пряжей и спицами ставит себе на колени.
Я вспомнила, что она заранее купила все, что ей понадобится, в том числе и меланжевую пряжу — голубую, с вкраплениями серого и черного. Судя по всему, она собирается вязать мужские носки.
Не успевает Элиза усесться, как входит Бетани, одетая, по-моему, слишком уж нарядно для урока вязания. Почти следом за ней является Кортни; девочка, наоборот, оделась кое-как: в мешковатые джинсы и безразмерную футболку. Обе молча подходят к столу и рассаживаются по местам, стараясь держаться подальше друг от друга.
