сорвавшись. Но когда настало время перейти к другой, более очевидной, теме, она неожиданно почувствовала, как безжалостный кулак стиснул голосовые связки и океан слез, скопившийся в глазах, вот- вот перельется через край. Проблема заключалась в том, что, признавшись во всем Шейле, она не смогла избежать столкновения с реальностью. Ли в агонизирующем молчании несколько минут беспомощно смотрела в сочувствующее лицо подруги, прежде чем поспешно отвернуться и попробовать сосредоточиться на чем-то еще. Перед глазами оказалась дверь, открытая в просторную, отделанную темными панелями, уставленную книгами комнату, которую Логан использовал как свой кабинет. Свет был потушен. Темно и пусто.
Совсем как ее жизнь. Пустая и темная. И из ее жизни ушел свет.
Логан пропал.
Он не вернется назад.
Ли конвульсивно сглотнула, и из сжатого горла вырвался сдавленный, исторгнутый из души шепот:
— Его нет, Шейла. Он не сможет вернуться.
— Почему ты так говоришь?!
Ли медленно повернула голову и взглянула в глаза подруге:
— Его нет уже неделю. Будь он жив, обязательно нашел бы способ передать хотя бы слово. Ты же его знаешь.
— Знаю, — твердо ответила Шейла. — И знаю также, что Логан чрезвычайно хладнокровен и изобретателен. Пойми, он был жив и здоров в воскресенье, а сегодня — утро субботы. Это означает, что его нет всего пять суток. Не неделю. Мужчина способен прожить куда больше, чем пять дней, и в худших условиях, чем снежная буря.
Надежда взорвалась в Ли петардой фейерверка. Шейла, заметив, как изменилась подруга, ободряюще улыбнулась:
— Ты и сама думала бы то же самое, если бы не авария. У тебя не только двойная моральная, но и сильная физическая травма. Мы должны восстановить твои силы. Давай начнем с коротких прогулок. В понедельник у меня нет пациентов. Надеюсь, к этому времени ты будешь готова?
Ли вовсе не интересовали какие-то иные занятия, кроме связанных с поисками Логана, но она признавала правоту Шейлы. Ей необходимы физические упражнения, чтобы вернуть силы и выносливость.
— Очень короткая и медленная прогулка, — подчеркнула она.
— Слава Богу, — засмеялась Шейла, ставя чашку на блюдце. — В последний раз, когда мы тренировались вместе, я много дней после этого не могла без вопля скрестить ноги. Мои пациенты принялись давать советы мне! Мало того, что я сгорала от унижения, так еще и боялась, что они станут ожидать от меня скидок!
Ли невольно улыбнулась, а Шейла, взглянув на часы, поспешно взяла сумочку и встала.
— Через четверть часа у меня пациент, хронически опаздывающий всюду и всегда. Надеюсь, я еще не излечила его от этой привычки.
Наклонившись, она чмокнула Ли в щеку.
— Я продиктовала рецепт транквилизатора для тебя. Ты его пьешь?
— Пока что одну таблетку.
— Принимай, как предписано, — наставляла Шейла. — Они тебе помогут. И при этом не отуманят мозги, просто позволят думать более связно. Вернут твои мысли в нормальное русло.
— В том, что случилось, нет ничего нормального, — заметила Ли, но тут же сдалась, потому что так было легче. — Ладно, я буду их принимать.
— Хорошо, и, пожалуйста, позвони Джейсону. Вчера он звонил мне дважды. Бедняга вне себя, потому что никак не может с тобой повидаться и не знает, когда ты вернешься на сцену.
Ли одновременно почувствовала угрызения совести и раздражение на Джейсона, пытавшегося бесцеремонно решить собственные проблемы за ее счет, не считаясь с переживаниями другого человека.
— Я не говорила с ним после выписки из больницы, но он каждый день оставляет мне сообщения на автоответчике. Кстати, он упомянул, что Джейн Себринг великолепна в моей роли.
При упоминании ослепительной дублерши и бродвейской звезды Шейла брезгливо поморщилась:
— Должно быть, она была убита горем, узнав, что ты осталась в живых. До чего же противно, что она извлекает выгоду из твоих несчастий!
Ли ошарашенно уставилась на нее. Шейла никогда не делала подобных заявлений: как психотерапевт, она обычно искала объяснений поступкам людей, вместо того чтобы осуждать их за проявленные чувства.
— Не говори мне об этой женщине, — процедила Шейла, снова взглянув на часы. — Я опаздываю: придется бежать. Обращайся, когда понадобится. В любое время дня и ночи.
Во время разговора с Шейлой телефон звонил непрерывно. После ее ухода Хильда принесла записи со всеми сообщениями, и Ли их просмотрела. Среди них было два, на которые Ли сочла нужным ответить: одно от Майкла Валенте, второе от Джейсона.
Женщина, ответившая по телефону Валенте, была официальна до грубости. Кроме того, она также была ненужно пытлива и явно не доверяла ответам Ли. Она не только потребовала сказать, по какому поводу та звонит, но и настояла, чтобы Ли дала свой домашний телефон и адрес, после чего велела подождать. Учитывая, что имя Ли вот уже почти неделю склонялось во всех газетах и теленовостях, а со вчерашнего дня связывалось с именем Валенте, было трудновато поверить, что все эти вопросы так уж необходимы. Если женщина — его домоправительница, ей, очевидно, строго-настрого приказано отсеивать таким образом все нежелательные звонки. А если она постоянная подружка, живущая в этом же доме, значит, ее одолевают ревность ко всем женщинам, пытающимся связаться с Валенте, и неуверенность в собственных чарах. Так или иначе, дозвониться до Майкла Валенте оказалось чрезвычайно сложно.
Она сидела с трубкой в руках так долго, что, раздраженная, устав от ожидания, уже хотела уйти, когда Майкл наконец подошел.
— Ли?
По какой-то причине Ли словно ударило током. Нервная система среагировала самым странным образом на звук его голоса и фамильярное обращение. Во всем этом было что-то… ужасно… сбивающее с толку… Смущающее…
— Ли? — повторил он, не дождавшись ответа.
— Да… это я… простите, отвлеклась.
— Спасибо за то, что мужественно выдержали допрос и подождали, пока я возьму трубку. Моя секретарь посчитала вас очередным репортером, придумавшим новый прием вовлечь меня в разговор. Когда я перед этим звонил вам, вероятно, был чем-то занят, иначе не забыл бы оставить номер прямого телефона, что и намеревался сделать с самого начала. Есть новости о Логане?
— Нет, ничего, — пробормотала она, гадая, находится ли он в постоянной осаде со стороны представителей прессы или, не дай Бог, во всем повинна его доброта к ней. Ее одолевало неприятное чувство, что это именно так и есть.
— Ли?
Она прерывисто вздохнула.
— Простите. Вам, должно быть, кажется, что вы говорите в пустоту. Я так надеялась, что пресса оставит вас в покое и что не я виной всей этой мерзости, которую творят с вами.
И не успели слова слететь с губ, как она поняла, что ее надежды абсурдны и, хуже того, она только что грубо намекнула на его подмоченную репутацию и стычки с законом и репортерами.
Ли подперла лоб рукой и закрыла глаза.
— Простите, — уныло повторила она, — я не так выразилась.
— Вам не за что извиняться, — заверил он, и Ли поежилась от его резкого, почти ледяного тона. — Я хотел спросить, нельзя ли заехать завтра за документами? Во вчерашней суматохе я совсем о них забыл.
Из-за «вчерашней суматохи» ему пришлось сломать напряженный график дня, разыскать пилота, выдержать спор с Джо, одолжить ей вертолет, терпеть унижение от полицейских и нести ее к хижине и
