вещи для стирки на следующий день, вычистила газовую плиту, вытерла (что она делает?) пыль с полок на кухне.

С тех пор как ее тетка переехала в Дисс, не было никого поблизости, с кем бы она могла поговорить. «Дорогая Линни, я не собираюсь жаловаться, тан как знаю, что и без этого достаточно всего на твоих плечах. Я это понимаю…»

Линн черенком ложки вскрыла конверт. Неровный почерк матери, синие чернила шариковой ручки на бумаге из дешевого магазина Вулворта.

«Дорогая Линни…»

Она бросила взгляд на Кевина Нейлора, который, по всей вероятности, за несколько недель впервые спал так долго и безмятежно. Она подумала, что это первый мужчина в ее квартире с тех пор, как тот, с которым она жила, собрался, сел на велосипед и укатил. Где-то в глубине ящика комода лежал набор для заклеивания шин, который он оставил в спешке и который она все собиралась выбросить в мусорный бак, но тан и не собралась.

«Линни, это твой отец. С тех пор как он был вынужден убить всех тех птиц, всю тысячу двести голов…»

Она могла ясно представить себе его, хрупкого мужчину в пластиковом плаще, в высоких сапогах, шагающего между доминами с курами и стучащего по земле своей палкой.

«Боже, Кевин! – думала она. – Проснись!»

Гарольд Рой чувствовал себя очень хорошо и был доволен, что опоздал на встречу. Все время, пока он шел на «рандеву», как назвал это Алан, в его голове носились мысли об освобождении. К черту бизнес! К черту Марию! Пусть занимается с ней этим Грабянский, раз уж ему это нравится. Он поместит свои деньги в солидное дело, купит домин в Форест-Дин, может быть, напишет книгу, заведет собаку.

– Где вы были, черт возьми?

– Привет! – Гарольд помахал над головой рунами, демонстрируя хорошее настроение. – Что значит небольшое опоздание для друзей?

– Вы пьяны? – нахмурился Стаффорд.

– Навеселе. – Гарольд придвинул стул ближе. Они находились в баре, достаточно старомодном для того, чтобы использовать его как рекламу. Здесь тоже была музыка, но она не гремела так громко. Гарольду показалось, что он узнал это местечко, которое называлось «Нейл Седана». Радио было настроено на музыкальную программу на средних волнах.

– Навеселе, вот я какой.

– Вы чертовски пьяны.

– Нет-нет! Совершенно трезв. – Он ткнул пальцем в сторону стакана Стаффорда. – Что будете пить?

Тот отодвинулся от стола. Они были единственными посетителями в заведении. Алан с трудом сдерживал себя, чтобы не ударить в это нелепое ухмыляющееся лицо.

– Пива? – спросил Гарольд, поднимая стакан Стаффорда.

– Поставь на место. Гарольд начал подниматься.

– Я закажу водки.

– Черта тебе лысого, а не водки! – Стаффорд потянул его вниз, их лица столкнулись, и Гарольд почувствовал горький запах тоненьких сигарет, которые скручивал для себя Стаффорд. «Трубочный табак», – подумал он.

– У вас, кажется, есть что сказать мне. Нам нужно прояснить одно дельце.

– Совершенно верно, – расплылся в улыбке Гарольд. – Только позвольте мне…

– Если вы сделаете хотя бы еще одно движение в сторону стойки…. – Стаффорд снова усадил его на место.

– Хорошо, хорошо. Вам не терпится получить пакет. Так что давайте – большую порцию водки с тоником. Лед и лимон.

Ничего не поделаешь, Стаффорд встал и крикнул бармену через весь зал:

– Водка и пинта пива. – Боже! Пусть уж все будет по-хорошему.

– Это?.. – начал неуверенно Гарольд.

– Что?

– Это…

– Что это?

– Это Конни Фрэнсис или Бренда Ли?

Наконец она не выдержала и слегка пошевелила его. Подождала, пока он не потянулся, зевнул, еще потянулся и удивленно посмотрел вокруг. Она сунула ему в руки кружку, и он удивился: кофе все еще был теплым.

– Я думал, что спал дольше.

– Так и было. Я вылила старый кофе и приготовила свежий.

– Как долго?.. – Он посмотрел на часы и застыл. – Дебби, она…

– Все в порядке. – Она взяла его за руну и помогла сесть удобнее. – Я звонила ей.