произнесла: —Академия уничтожена точечным ударом. И расквартированные в городе подразделения большей частью тоже. Связь потеряна, в том числе экстренная связь.

Никодим короткий подтверждающий кивок. Сколько врач не вызывал дежурных операторов никто не отвечал. Ташка, сейчас как никогда, напоминающая растерянную девочку пыталась дозваться до Новосибирска, но всё напрасно. Городские информационные сети оказались разрушены чуть более чем полностью. По замыслу противника это должно было сделать невозможным централизованное управление, погрузить город в хаос, а его жителей, обыкновенный людей: рабочих, учёных, обслуживающий персонал — несколько миллионов гражданских — в панику.

Сквозь окна лился неприятный белый свет. Его можно было выносить только если не пытаться смотреть вверх. В ярком белом свете человеческие лица приобрели резкое, решительное выражение. Контраст света и тени словно прибавил к возрасту каждого несколько лет. Лица закостенели превращаясь в маски сделанные по своим собственным чертам. Это всё свет, сияние пылающего над городом ядерного костра.

Метёлкин спросил у замершей в дверях Кати: —Что предписывает инструкция в случае невозможности прибыть на место указанное в боевом расписании в случае отсутствия этого самого места в природе?

— Раздача оружия населению — медленно проговорила недоучившаяся истребительница киборгов: —Организация сопротивления. Формирование автономных партизанских отрядов. Вывести неспособных сражаться в убежища или за черту боевых действий.

— Так чего же мы ждём? — спросил Растопов.

Нескольких секунд Кате хватило чтобы прийти в себя. На инстинктивном уровне выработанном во время многочисленных командных игр в детстве соседи образовали сплоченную ячейку готовую решать проблемы и драться. Слов не потребовалось. Это свойство советских людей — практически мгновенно образовывать работоспособные группы и без споров, инстинктивно, определять своё место в коллективе до ужаса пугало и запад и восток и служило неисчерпаемой темой для тамошних ужастиков которыми они запугивали сами себя. Наверное это и было чем-то вроде инстинкта, выработанного инстинкта — созданного замаскированными под детские игры тренировками и тщательно проработанной воспитательной программой в детском саду. Школьными психологами и в кабинетах психотехников.

Катя поняла, что по прошедшему на уровне подсознания голосованию стала лидером группы. Выпрямившись она приказала Метёлкинам и Растоповым: —Бегом по этажам. Соберите людей. Пусть возьмут запас еды и воды если есть и тёплую непромокаемую одежду. Быстрее: двое вверх, двое вниз. Остальные собрали тоже самое. Товарищи Нагорный и Серебряных, постарайтесь прояснить обстановку. Посмотрите что происходит на прилегающей к дому территории, потом доложите. Только защищайте глаза. Товарищ Нискольких— Катя запнулась — Никодим, у тебя дома есть аварийный набор врача. А аптечка с стимуляторами? Возьми и то и другое. Ты— сказала она Ташке: —Стой на месте и не двигайся. Пойдёшь в убежище вместе с детьми и стариками. Я не могу допустить чтобы с надеждой современной кибернетики что-нибудь случилось.

Ташка молча кивнула. Это в мирное время можно спорить, возмущаться, дразнить соседа или обижаться на него. Когда начинается война все становятся солдатами.

Наверное ни одна в мире серьёзная операция не проходила в строгом соответствии с намеченным планом. Хорошие генералы помнят об этом досадном свойстве реального мира и стараются оставить резерв для манёвра двукратно или трёхкратно дублируя важнейшие этапы. И всё равно генералы иногда ошибаются. А в чём дело? В том, что противник не абстракция, не герой твоего романа поступающий так как ты ему определил и ни шагу в сторону. У него, понимаешь ли, свой план развития событий, свой набор уловок и хитростей.

Так думал Роберт в те долгие секунды пока падал с умопомрачительной скоростью, словно пуля вылетевшая из ствола и несущая к намеченной жертве. Он не видел и не мог знать, но мы с вами, мой друг, мой читатель, знаем, что в это время один за другим горели десантные боты под огнём пропустивших мимо себя первую волну ложных целей орудий противовоздушной обороны. Опомнившиеся истребители, выписывающие круги и восьмёрки над городом, словно караулившие добычу ястребы, бросились на дерзкую огневую точку. На одну, на другую, на третью. Но значительная часть сил была уже потеряна ещё до начала высадки. Они сгорели в воздухе, распались пеплом на тысячи горящих кусочков. И их крохотные обломки не смогли причинить городу какой-то дополнительный вред.

Если наблюдать с высоты, то можно увидеть множество выжженных пятен плюс два неровных кольца. Одно вокруг города, другое вокруг института кибернетики. Несколько домов разрушились, но таких мало, меньше десятка. Командование всё ещё надеялось завершить операцию малой кровью. Один из разрабатывающих план генералов сообщил президенту: —Военные объекты будут уничтожены в первые мгновения атаки, но гражданские не пострадают. Мы не воюем с мирным населением и жертв среди них будет не больше необходимого.

— Хорошо— одобрил президент.

Тем временем в космосе разворачивалось полномасштабное сражение. Соблюдая негласный договор ни одна из сторон не пыталась атаковать орбитальные станции противника если только те первыми не проявляли агрессию.

Вопреки расчётам группе авианосцев не удалось уйти к «Бараку Обаме». Советико отреагировали непредсказуемо быстро, кораблей у них оказалось чуть ли не в полтора больше чем полагало командование корпоративными армиями. Авианосцы, вместе с группой прикрытия, оказались уничтожены под сдвоенным ударом с земли и из космоса. Теперь командованию прибавилась дополнительная головная боль: как вытащить своих людей вместе с ценным грузом? Впрочем запасные варианты ещё оставались.

Словно обезумившие советские пилоты истребителей класса «космос-космос» принялись уничтожать орбитальные лазеры выдавшие своё местонахождение после точечных ударов по Новосибирску. Беззащитные в ближнем бою (хотя в космическом пространстве, пусть и в околопланетном, само понятие «ближнего боя» несколько расплывчиво), лазеры гибли один за другим. Схватившиеся за голову генералы послали на перехват «Кретчетов» и «Кондоров». Эскадрильи общим числом в три десятка высокотехнологичных, многофункциональных истребителей стоящих каждый как средних размеров город придерживали в качестве козыря в рукаве. Видимо что-то не предусмотрели умные штабные головы при планировании если пришлось использовать козыри с первых ходов.

Советские истребители проигрывали «Кретчетам» по манёвренности и скорости, а «Кондорам» по защите и вооружению. Потеряв одну машину уничтоженной и ещё четыре повреждёнными настолько, что им пришлось срочно выходить из боя, истребители отогнали дерзких советико, но не меньше семидесяти процентов орбитальных лазеров было потеряно.

С территории союза в космос постоянно отправлялись десятки умных снабжённых интеллектуальными блоками ракет способных маневрировать преследуя цель и при угрозе уничтожения разделяться на несколько автономных частей. Кондоры и Кретчеты носились как подпалившие хвост собаки сбивая ракеты нацеленные на орбитальные орудия на которые генералы сделали ставку в войне всего через несколько дней, получившей название «первой космической».

Высадившийся в Новосибирске десант докладывал, что ведёт не тяжёлые, но изматывающие уличные бои.

— Что! Какие бои? С кем? — возмущался командующий корпоративной армией «Soft Industrial». В городе не должно было остаться боеспособных подразделений. Кроме того полностью нарушена СоюзСвязь. Как они смогли организоваться?

— Не знаю сэр— докладывала Алисия — Сохраняя силы вынуждена сжимать кольцо вокруг института.

— Объект «фея» захвачен? — допытывался командующий.

— Нет сэр. Она отсутствовала по месту проживания. Местонахождение неизвестно.