— Не может быть, чтобы он летел вертолетом до самого Вашингтона.

— Почему же?

— Слишком далеко. Уж очень далеко… Вертолетом долго добираться.

— Тогда он в Монреале.

— Может, там и перехватим. Разумеется, не наверняка, но очень даже возможно, что на вертолете он долетит только до Монреаля, где сделает коротенькую остановку…

— Или пересядет в самолет, летящий прямо до Вашингтона…

— Может, и так, — сразу же согласился я, — но это только в том случае, если он полетит рейсовым самолетом. Но более вероятно, что он договорится с пилотом частного самолета и улетит на нем.

— Зачем? Ведь рейсовым лететь безопаснее, да и легче сохранить инкогнито?

— Верно, но частный самолет летит не по заранее проложенному маршруту и никто не знает, куда он держит курс. Я бы на его месте полетел частным самолетом. Ну ладно. Предположим, что на вертолете он летит прямо в Монреаль. — Я посмотрел на часы. — Он, должно быть, уже приземлился там.

— Но где? В каком аэропорту?

— В Монреале два аэропорта — Дорваль и Мирабель. Это две крупные взлетно-посадочные полосы, а есть еще множество маленьких полос между озером Трамблан и Монреалем.

— Но ведь в Монреале считанное число компаний, занимающихся чартерными перевозками по заказам, — рассуждала Молли. Она подняла телефонную книгу, лежавшую на полу около кушетки. — Если только позвонить хотя бы в одну…

— Не надо! — вскричал я даже излишне громко. — Они вряд ли ответят в такой ранний час. Да и кто сказал, что отец зафрахтовал самолет непременно канадской компании. Там ведь могут быть представительства еще каких-то американских компаний, коих насчитывается тысячи!

Молли плюхнулась в мягкое кресло и обхватила лицо ладонями.

— Боже мой, Бен? Что же делать-то?

Я опять посмотрел на часы.

— Выбора у нас нет. Мы должны поскорее добраться до Вашингтона и перехватить его там.

— Но мы же не знаем, где он появится в Вашингтоне!

— Почему же не знаем? Знаем. В здании сената, в зале номер 216 — перед специальным сенатским комитетом по разведке.

— А до того? Мы понятия не имеем, где он будет находиться до сенатского комитета!

Разумеется, она права. Самое большее, что мы сможем сделать, — появиться в зале заседаний, а затем…

Что затем?

Как, черт побери, мы сумеем остановить Синклера и защитить его?

Решить проблему, мигом понял я, поможет этот дьявольский дар, сидящий в моей голове. Сердце мое зашлось от возбуждения и опасений.

За считанные мгновения до своей ужасной смерти Иоганн Хессе, по кличке Макс, подумал о том, что на его место заступит другой.

Я не могу остановить Харрисона Синклера, но я смогу перехватить руку наемного убийцы.

Если кто и сможет это сделать, то только я.

— Быстренько одевайся, — скомандовал я. — Я понял, как нам надо действовать.

Было ровно полпятого утра.

Спустя три часа наш маленький самолетик приземлился в небольшом аэропорту в сельской местности штата Массачусетс. До слушаний в сенате оставалось всего около двенадцати часов, и, хоть никаких задержек вроде не предвиделось, я все же опасался (и не без оснований), что времени может не хватить.

Из поселка Трамблан Молли связалась по телефону с маленькой частной чартерной авиакомпанией «Аэронотик Ланэр» в Монреале, в рекламе которой говорилось, что она обеспечивает срочные вылеты круглосуточно. По ее просьбе компания разбудила летчика и организовала между ними разговор. Молли объяснила, что она врач и ей необходимо вылететь в монреальский аэропорт Дорваль по срочному вызову. Она сообщила точные координаты вертолетной площадки в имении отца, и спустя час с небольшим мы уже летели на маленьком реактивном самолете «Белл-206».

В аэропорту Дорваль мы договорились с другой чартерной фирмой, чтобы нас подбросили из Монреаля до военно-воздушной базы в Бедфорде, в Массачусетсе. Нам предоставили на выбор четыре самолета: «Сенека-II», «Коммандер», турбовинтовой «Кинг эйр» и «Ситейшн-501», и мы выбрали «Ситейшн», поскольку он самый быстроходный из них — развивает до 350 миль в час. В Дорвале мы без труда прошли таможенный досмотр, на наши американские паспорта (мы предъявили паспорта на имя Джона Бревера с супругой, в запасе лежали еще паспорта на имя супругов Алан Кроуэлс) там едва взглянули, но все же Молли на всякий случай еще объяснила, что мы врачи и летим по срочному вызову, и мы беспрепятственно проскочили на летное поле.

В Бедфорде мы взяли напрокат автомобиль и поехали в Шрусбери, расположенный в тридцати милях западнее. Я гнал машину как можно быстрее, но установленную скорость не превышал. Поскольку я уже подробно изложил Молли задуманный план, то всю дорогу мы угрюмо молчали. Выслушав его, она не на шутку испугалась, но спорить не стала, поскольку предложить менее рискованный план, как спасти жизнь отца, не могла. Мне нужно было дать отдохнуть как следует голове и постараться предусмотреть все мелочи, могущие помешать в деле. Я понимал, что Молли с готовностью обсудила бы и другие идеи, но нового ничего не придумал, да к тому же мне требовалось еще раз прокрутить мысленно весь план до конца.

Кроме того, я отдавал себе отчет в том, что если нас остановят за превышение скорости, то это обернется для нас катастрофой. Я взял машину напрокат по фальшивым нью-йоркским правам и под поддельную кредитную карточку «Виза». Машину нам выдало прокатное агентство, там к документам особо не приглядывались, но если нас остановит за превышение скорости дорожная полиция, то проверку нам наверняка не пройти. В банке данных компьютерной федеральной системы сведений о моих водительских правах, естественно, не содержится, и вся наша хитроумная затея сразу же накроется.

Итак, я аккуратно рулил в утреннем потоке машин, направляясь в Шрусбери. Примерно в полдевятого мы подкатили к небольшому желтому домику в стиле ранчо, стоящему на окраине городка. Дом этот принадлежал некому Дональду Сиджеру.

Нужно сразу признаться, что заходить к нему значило идти на преднамеренный риск. Он торговал стрелковым оружием и имел в окрестностях Бостона два магазина по розничной его продаже. Он поставлял также оружие полиции штата и в случае необходимости — агентам Федерального бюро расследований (когда, например, ФБР нужно быстро приобрести какое-то конкретное оружие, минуя неповоротливые бюрократические каналы государственного снабжения).

Сиджер был еще и королем на полулегальном рынке оружия, существующем бок о бок с легальным рынком, посредником между владельцами оружейных заводов и розничными покупателями, которые по тем или иным причинам нуждались в особой предосторожности и поэтому не могли обращаться прямо к официальным поставщикам или в традиционные розничные охотничьи или оружейные магазины и лавки.

Ну а самое главное в моем щекотливом деле было то, что я достаточно хорошо знал Дональда и целиком полагался на его порядочность. Один мой однокашник по правовой школе вырос в Шрусбери, хорошо знал Сиджера и они даже дружили семьями. Сиджер же, который редко имел дело с адвокатами и даже не ставил ни в грош большинство из них (как, мне кажется, в сущности почти все остальные люди), время от времени нуждался в быстром (и, разумеется, бесплатном) юридическом совете по вопросам заключения сделок с одним вечно недовольным владельцем небольшого оружейного заводика. Ну, мой школьный приятель и познакомил нас, и хотя оружейный бизнес — не моя стихия, тем не менее в нашей адвокатской конторе был такой знаток, через него я узнавал, как решить тот или иной вопрос, и советовал Дональду поступать так-то и так-то. Он, разумеется, был безмерно признателен и в знак благодарности не раз устраивал для меня обеды в неплохом ресторанчике в Бостоне. «Если тебе нужно будет что-нибудь от меня, — сказал он в последнюю встречу, уплетая нежный кусок телячьего филе и запивая его крепким