тост из искусственной муки.

— Уж не твои ли Драконы, Дедушка, подкапываются под наш дом? — поинтересовался Мальчик.

Дедушка рассердился:

— Оставьте в покое моих Драконов! Они кормят, одевают и развлекают вас. Без них вы все были бы беззащитны и беспомощны.

— И тем не менее они пожирают и поганят все вокруг, — с тихой яростью сказала Мать.

Это была бледная, худая женщина, выглядевшая значительно старше своих лет, с редкими волосами и землистым цветом слишком тонкой, слишком сухой кожи.

— Если нас не склюют черные Коршуны твоего мужа, моих Дракончиков можете не опасаться, — усмехнулся Дедушка, многозначительно подняв мясистый короткий палец.

— И все же я уверена: подземный толчок — их работа. Больше некому, — стояла на своем женщина упрямо, но без всякого выражения. Эти пустые, ни к чему не ведущие споры ей давно надоели. — Когда- нибудь они сожрут и нас.

Разговоры о Коршунах и Драконах возникали в доме за каждой трапезой. Мальчик слышал их со дня своего рождения уже двенадцать лет, но никогда не видел ни тех ни других. Они снились ему по ночам огромными всесильными чудовищами, могучими и ненасытными. Он часто думал о них и никак не мог понять, почему, вопреки опасениям Матери, они не только не нападают на семью, но, наоборот, задабривают подарками.

После завтрака Мальчик обычно снова спешит к своим друзьям, любуясь цветами и яркой зеленью сада. Если есть настроение, плескается в бассейне или катается по аллеям на велосипеде. И даже в полдень, когда небо особенно ярко, жарче не становится. Приятная, мягкая прохлада не меняется ни днем, ни ночью. «Давно не было облаков», — вспомнил Мальчик за завтраком. И, будто по заказу, появились облака, легко скользящие над головой и исчезающие за кронами садовых деревьев.

«Здр-р-равствуйте, др-ружок!» — тоскливо зовет из клетки Какаду, и Мальчик идет на зов с тихой улыбкой на бледных, бескровных губах. И снова Филин, уже в который раз, смотрит прямо в глаза с немым упреком или обожанием — не понять. И снова грустная Обезьянка прижимается к прутьям клетки, прося почесать ей головку, а Олененок, который на самом деле очень старый, больной Олень, тянется узкой мордой, выклянчивая взамен искусственного корма пучок свежей травы.

…Мальчик задумчиво сидел на земле перед своими клетками, когда вернулся Старший брат, как всегда, покрытый потом и грязью, обвешанный автоматами, саблями, арбалетами.

— А-а, это ты, Малыш! — бодро приветствовал его Старший брат.

Он был худой и длинный, с белым лицом, бесцветными глазами и волосами. Ему исполнилось двадцать лет, но выглядел он незрелым юнцом. И казалось странным, как он может таскать на себе сразу столько оружия.

— Ты, кажется, скучаешь? А я чудесно провел день. — Он с грохотом сбросил оружие на землю. — Подрасти еще немного, и я буду брать тебя с собой на войну. Вдвоем куда веселее.

— Ты воюешь каждый день, — заметил Мальчик, даже не улыбнувшись Брату. — Зачем ты это делаешь?

— Как зачем?! — искренне удивился тот. — Чтобы быть настоящим мужчиной: сильным, храбрым, непобедимым. Ты тоже обязан учиться воевать. Мужчины в нашей семье всегда были воинами, как я…

— Или хозяевами черных Коршунов, как Папа?

— Это одно и то же, — усмехнулся Старший брат.

Мальчик не понимал связи между военными играми Брата и черными Коршунами Отца, но он уже привык, что его не во все посвящают.

— А по мнению Дедушки, например, в будущем мне следует заняться Драконами. Так кого же мне слушать?

— Какой ты еще глупый! — пожалел его Старший брат. — Без Драконов не было бы ни Коршунов, ни войны.

Мальчик только пожал плечами и отвернулся к цветам, таким нежным, радостным, благоуханным.

— Ты как будто не из нашей семьи, — рассердился Старший брат и, подобрав оружие, ушел в дом.

«Да! Мне противны твои автоматы и сабли! — пробормотал про себя Мальчик. — Противны чванливые разговоры про Драконов и Коршунов. Неужели нельзя обходиться без всего этого? Только Мама понимает меня. Одна только Мама. Но ее никто не слушает».

А ночью снова тряхнуло, да так сильно, что кровать откатилась от стены на середину комнаты. Посыпались с полок вещи. Слышно было, как внизу, в столовой, летит из шкафов и со звоном бьется посуда. Включились от толчка механические игрушки и с шумом стали носиться по комнате.

Насмерть перепуганные домочадцы собрались в верхней гостиной. Снова задрожали стены, раскачалась люстра. Пол поехал из-под ног, накренился. Казалось, потолок вот-вот рухнет.

— М-мама, ч-что это? — стуча зубами, прошептал Мальчик.

— Должно быть, землетрясение. — Мать с трудом выкарабкалась из-под опрокинувшегося на нее кресла.

— Дедушка! Ты снова утром скажешь, что все это нам приснилось?

Дедушке было не до внука: Отец и Старший брат тщетно пытались поднять его с пола — он был слишком тяжел и неповоротлив. Мальчик растерянно смотрел на валявшиеся повсюду осколки, на перекошенные, съехавшие со своих мест картины. Остаток ночи прошел в напряженном ожидании, но землетрясение не повторилось. А наутро они заметили, что стены их дома дали трещины.

— Что же теперь делать? — сокрушалась Мать, и в ее глазах, устремленных на Дедушку, были упрек и негодование.

— Придется, видно, остановить Драконов, — мрачно сказал Отец.

Он не побрился сегодня, и седая щетина покрыла его впалые щеки. Обычно тусклые глаза горели тревогой.

«Так вот оно что! Значит, все-таки Драконы, а не землетрясение», — насторожился Мальчик.

— Никогда! — отрезал Дед. — Об этом не может быть и речи. Да мы просто не выживем без них.

Все время эти недомолвки, иносказания… Взрослые скрывают от него что-то очень важное. Раздосадованный, Мальчик вышел в сад, свою единственную отраду, и замер. Вместо привычной прохлады его встретил сухой зной, а воздух, вдруг утратив прозрачность, затуманился и стал едким. Мальчик бросился к своим цветам. Они поникли. Животные суетились, проявляя беспокойство.

Мальчик помчался обратно в дом, крича, что с садом происходит что-то неладное. Все поспешили в сад, остановились в растерянности, переглянулись. По их лицам нетрудно было догадаться, что они-то прекрасно понимают, что происходит вокруг.

— Да-а, — мрачно сказал Дед, почесав толстый загривок. — Вот этого я не ожидал. Я был уверен в нашей неуязвимости.

— Ты слишком близко подпустил Драконов, — вздохнул Отец.

— У меня не было другого выхода, — пробормотал Дедушка, и Мальчик удивился, куда девалась его неизменная самоуверенность.

Старший брат, запрокинув голову, озирался по сторонам, внимательно к чему-то прислушиваясь. Наконец он воскликнул:

— Это там! Слышите?

Все умолкли, сосредоточенно глядя в направлении его вытянутой руки. И тотчас уловили тонкий свистящий звук. На фоне потускневшего неба Мальчик увидел длинные тугие струйки не то дыма, не то пара.

— Там трещина! — забыв о присутствии ребенка, заключил Старший брат.

— Как! Треснуло небо?! — поразился Мальчик, и его темно-карие большие глаза наполнились ужасом.

Все трое озадаченно переглянулись.

— Шел бы ты лучше домой, — строго сказал Отец. — Не до тебя сейчас.

— Но мои цветы!.. Они завяли.