— Послушай, Ральф, — у него задергался левый глаз. — Ты должен сначала выслушать меня…

— Хватит трястись, я тебе ничего не сделаю, — успокоил я его и убрал пистолет в карман. — Убедился? Ничего тебе не будет…

Его рот приоткрылся, глаз перестал дергаться и он наконец смог выдавить из себя нечто более членораздельное.

— Я знаю, что ты подумал обо мне, Ральф. Я пытался дозвониться тебе, можешь спросить Холидей, Ральф…

— Ты меня с кем-то путаешь. Понятия не имею ни о каком Ральфе. Меня зовут Поль Мэрфи. Вот взгляни… — я протянул ему разрешение на ношение оружия. — Поль Мэрфи — это я и есть…

Он внимательно изучил бумагу, но тень сомнения по-прежнему омрачала его чело.

— Не обманываешь?

— Зачем? Еще чернила не высохли. Мой приятель поспособствовал, инспектор из отдела убийств, Чарли Вебер. Ты его должен помнить…

Он замолчал, а я забрал из его рук разрешение и убрал в карман.

— Я благодарен, что ты познакомил меня с инспектором. У нас оказалось много общего. Все вышло как нельзя лучше…

— Рад за тебя, Ральф. Хорошо, что все так получилось, — теперь ему стало легче. — Это хорошо с твоей стороны, Ральф, зайти сюда, чтобы сообщить об этом…

— Поль, — поправил я его.

— Поль. Жаль, что у меня так вышло, но ты знаешь, как меня обработали.

— Да ладно, Вик. Я все понимаю, забудем об этом. Я не держу камня за пазухой. По рукам?

— Ну конечно…

Мы пожали друг другу руки, Мейсон расплылся в улыбке.

— Может быть, выпьем здесь за углом?

— Рановато для меня, Вик. Скажи лучше, ты смог бы мне…

— Все, что угодно, Ральф. Тебе нужен «зефир»?

— Поль, — поправил я.

— Да, да, именно Поль…

— У меня временные затруднения с наличностью. Ты не мог бы мне до завтра…

— Сколько тебе нужно?

— Мелочь. Пару сотен. Только до завтра. У нас может выгореть неплохое дельце…

— Ну конечно, конечно, — засуетился он, правда выражения особого счастья на его лице заметно не было, особенно когда Мейсон стал отсчитывать купюры, четыре по пятьдесят долларов.

— Спасибо, Вик, — сказал я, убирая их в карман.

— Всегда в твоем распоряжении. Ты уверен, что завтра обойдешься без «зефира».

— Трудно сказать. Точного расклада я ещё не знаю, но если что, сразу позвоню.

— Я буду держать его наготове — на всякий случай.

— Хорошо. Вик, ты даже не знаешь, как выручил меня сегодня, я ценю твою помощь.

— Ну-ну, — скромно пробормотал он, беря меня под руку. — Не стоит даже думать об этом. Всегда рад тебе помочь.

— Благодарю… — сказал я, направляясь к выходу. Он по-прежнему держал меня под руку и семенил рядом.

— Если тебе надоест сидеть дома сегодня вечером, позвони, и я подыщу для тебя что-нибудь веселенькое…

Эх, старина, вряд ли мне станет скучно сегодня вечером, и уж наверняка я не буду торчать в этой меблирашке.

— Буду иметь ввиду, — сказал я, освобождаясь от его руки, и переступая порог гаража.

Когда я открыл дверь нашей квартиры, Холидей сразу вскочила с дивана и двинулась ко мне. Руки она держала на бедрах, а лицо раскраснелось от злости — было видно, что она уже давно дожидалась этой минуты.

— Наконец-то явился! — выкрикнула она.

— Спокойнее, спокойнее.

Она схватила меня за плечи и горячо задышала прямо в лицо.

— В чем дело? Ты ищешь любой возможности смотаться.

— Пожалуйста, оставь меня, — попросил я. — Хватит с меня мелодрам, для одного дня слишком много.

— Я торчу тут одна, в этой вонючей дыре…

— Успокойся пожалуйста. Я очень устал.

— Ах-ах! Он, видите ли, очень устал! От чего, позвольте вас спросить? Опять таскался с этой сучкой?

— Оставь это. Я потный и грязный, и у меня нет никакого желания продолжать скандал, — я хотел стряхнуть её руки с плеч, но мне это не удалось. Ее глаза горели мстительным огнем, а губы были плотно сжаты. — Не был я ни с какой сучкой. Единственная сучка, которая мне известна — это ты. А я провел весь день с Мэндоном. Ей Богу.

Она фыркнула от возмущения, и тут же влепила мне пощечину. Я поймал её за руку и хлестко ударил по лицу, но ей этого показалось мало. В её горле что-то забулькало, и она потянулась руками к моей шее. Следующим ударом мне удалось сбить её с ног. Я задрал её платье, умудрился оторвать от него лоскут, вытер лицо и швырнул в нее. Она лежала молча, в вся кипя, и глаза её все ещё горели злобой. Я повернулся, вышел из гостиной и закрыл за собой дверь.

Черт побери, мне стало просто жалко себя. С этими взрывами ярости надо покончить. Она просто дикая самка, эта дамочка, надо вбить ей в голову основы приличного поведения, и скорее всего это придется делать кулаками…

Я оставил на комоде тридцать долларов — все, что оставалось от сорока, полученных от Мэндона. Те же две сотни, что я получил от Мейсона, очутились в часовом кармане моего пиджака. Я уже совсем было выложил пистолет на комод, потом в последний момент благоразумно решил удержать её от такого соблазна, хотя если ей уж очень понадобится оружие, то рано или поздно все равно раздобудет. Так что я ещё раз изменил свое решение и оставил пистолет на комоде рядом со стопкой мелочи, потом разделся и принял ванну. Мне нужно было подготовить себя к встрече с Маргарет Добсон, дочерью Эзры Добсона, эсквайра, из 4100 Уиллоу Крик-Драйв, экс-мэра, экс-губернатора, экс-сенатора, а ныне президента совета директоров компании 'Уэтко стил', само упоминание имени которого наводило страх на полицейских и вероятно не на них одних.

Я удобно развалился в ванной, когда вошла Холидей. На ней были только шелковые трусики, чулки и туфли, а в руках она держала порванное мной платье. Холидей замерла на пороге, спокойно глядя на меня. От недавней вспышки ярости не осталось и следа. Она наклонилась и бросила его в ванну.

— Это тебе вместо коврика.

— В следующий раз, когда тебе захочется дать мне пощечину или что-нибудь в этом роде, сначала подумай немного. Мне это очень не нравится. Надеюсь, все кончено, но я тебя прощаю. Не стоит жалеть об испорченном платье, купим тебе дюжину других. Или больше, как сама захочешь.

Она молча повернулась и закрыла за собой дверь. Я повесил платье на край ванны, принял душ, вытерся полотенцем и отправился в спальню, где застал её в раздумье разглядывающей деньги на комоде и мой пистолет. Странно, но меня это ни капли не испугало.

— А где Джинкс? — спросил я.

— Вышел.

— Куда?

— Не сказал.

— Тебе тоже прогулка не помешала бы.

— Ну, не всем же сходить с ума. А что это?

— Пистолет, неужели не видишь?

— Я имела в виду деньги. Откуда они?