насквозь. Сестре Милтона перевалило за шестьдесят, то есть она была на добрый десяток лет старше своего брата. Облачена она была в дорогое серо-белое хлопчатобумажное платье, прямой линией ниспадавшее с плеч и доходившее до икр. “Платье мне напоминает покрывало для гладильных досок, — решила Сильви, но вслух не преминула высказать свое полное восхищение по поводу манеры Виолет одеваться. — Тебе не удастся отвадить меня от твоего брата, дуреха”. И, казалось, она была близка к цели, потому что, отвечая на ее комплимент, Виолет немного оттаяла.

— Серый — мой любимый цвет, — призналась она. Затем, указав в сторону бара, добавила: — Вот тот молодой человек, кажется, мне знаком. Уверена, что где-то я с ним встречалась.

Сильви и Милтон повернули головы, чтобы проследить за указательным пальцем Виолет. Внимание их спутницы привлек Камерон Хардвик.

“Потрясающе, — подумала Сильви. — Только бы она им как следует заинтересовалась. Это было бы здорово!” Сильви решила действовать. Она вскочила со своего места и энергично замахала рукой Камерону, приглашая его к их столику. Хардвик захватил свой стакан и направился к ним.

Сильви тем временем объяснила:

— Камерон сидит за одним столом со мной в ресторане.

— Что-то я его не припоминаю, Виолет, — заметил Милтон.

Когда Хардвик приблизился, Сильви быстро представила своих знакомых друг другу.

— Миссис Кон уверена, что где-то с вами встречалась.

Виолет глядела на Камерона с тем же напряжением, с которым ястреб всматривается в свою добычу перед тем как камнем броситься на нее с высоты.

— Я никогда не забываю лиц людей, с которыми когда-либо сталкивалась. Говорят, что Герберт Гувер мог поцеловать ребенка, которому было всего-то четырнадцать месяцев от роду, а потом узнать его лет через двадцать в возрасте, дающем право участвовать в выборах. Мой брат может это подтвердить. У меня точно такой же талант, что и у Гувера.

“Могу поспорить, что она не забывает не только лица, но еще и обиды”, — про себя добавила Сильви.

Глаза Виолет сузились.

— Произошло это лет десять или даже двенадцать тому назад. На каком же это корабле? А, вспомнила. Милтон, помнишь тот корабль, на котором мы плыли в Грецию? — Виолет повернулась к Сильви. — Это было одиннадцать лет назад. Мой дорогой супруг Брюс тогда как раз скончался. — Лицо Виолет просветлело. Ее улыбка показалась Сильви больше похожей на злобный, торжествующий оскал. — Да, вспомнила, вы тогда работали в “Олимпик Хотэл” официантом.

Лицо Хардвика стало сначала розовым, а затем пурпурным.

— Я в Греции никогда не бывал, так что, уверен, вам надо как следует проверить вашу знаменитую память.

Хардвик резко развернулся, и Милтон, вскочив с места, попробовал его остановить:

— Но, послушайте…

Сильви положила руку на локоть Милтона.

— Я прошу у вас прощения. Мне не надо было его подзывать. Я и не думала…

Виолет же выглядела страшно довольной.

— Очевидно, он не любит, когда ему напоминают, что он когда-то служил официантом. Вероятно, он тут ходит и всем рассказывает, что родом голубых кровей. Милтон, помнишь, как знакомые нам с тобой сэр Джон и леди Виктория любили шутить по поводу людей, которые только и делают, что хвастаются своими не существующими родовыми связями?

Сильви отметила, с какой гордостью сама Виолет упомянула имена своих титулованных знакомых. И тут ее посетило вдохновение.

— Мне только что пришла в голову одна мысль… — она помедлила. “Как же мне назвать эту стерву, Виолет или же миссис Кон? Наверное, все же Виолет, потому что в ближайшем будущем нам с ней придется видеться очень часто”. — …Дело в том, что… Я тут подумала, что вам, Виолет, будет очень интересно повстречаться с леди Экснер, которая тоже сидит за одним со мной столом в ресторане. Мы с ней здорово подружились, и она даже пригласила меня в гости в ее поместье в Оксфорде. Называется это поместье… — Черт, как же оно называется?.. Сильви принялась лихорадочно вспоминать. Лолли?.. Луи?.. Ле?.. Ле… — Ллевелин — холл!

Виолет с радостью согласилась познакомиться с леди Экснер, приняв предложение Сильви выпить со знатной леди по стаканчику чего-нибудь на предстоявшем сегодня капитанском коктейле. Потом, вздохнув, Виолет сообщила, что ее желудок стал опять очень уж активно реагировать на эту проклятую качку и попросила “дорогого Милтона” сопроводить ее до каюты для короткого предобеденного сна.

“Неужели она не может просто так сесть на свою ведьмину метлу и улететь отсюда поскорее”, — подумала Сильви.

Леди Экснер и Риган заказали себе обед в номер и попросили накрыть стол на террасе. Идея принадлежала Риган.

— Вероника, вы только что отзанимались в спортивной секции, прошли подготовку по безопасности плавания, посетили лекцию по финансовым проблемам, а время уже перевалило за полдень. Так не заказать ли нам себе каких-нибудь салатов и не посидеть ли спокойно пару часиков?

— Великолепное предложение, — с готовностью согласилась леди Экснер. — Сеанс медиума у нас только в два тридцать. Прежде чем обращаться к медиуму, нам надо, согласно существующим правилам, хорошенько помедитировать, то есть обратиться к своему внутреннему “я”, к своим самым сокровенным чувствам, глубоким невысказанным ощущениям.

“По-моему, в твоей жизни нет ни одной невысказанной эмоции”, — про себя уточнила Риган, протягивая руку к меню кухни, обслуживающей каюты.

— Как вы насчет куриного салата?

— Это будет изумительно! И прекрасно подойдет по своему настроению к этому сверкающему красками солнечному дню. Да, и не забудь заказать бутылочку “Дон Периньона”.

— Хорошо. Надеюсь, что Филипп и ваш бухгалтер потом не будут думать, что именно я предложила “Дон Периньон”, — заметила Риган.

— Их совершенно не должно касаться то, что я тут пью, минеральную воду или же “Дон Периньон”, — резко заметила Вероника. — Ведь я каждый год оплачиваю гигантские счета за всякие там цветочки, которые все равно гибнут в зимние холода.

“Пожалуй, она гораздо лучше разбирается в практических делах, чем я полагала”, — с улыбкой отметила про себя Риган.

— Вас так просто не проведешь, Вероника.

— Очень точное замечание, типично американское. И оно совершенно верно отражает мои действительные качества.

Выпитое за обедом шампанское, с одной стороны, поддержало Веронику в прекрасном расположении духа на протяжении всей трапезы, а с другой — значительно поспособствовало ее послеобеденному сну в шезлонге на террасе. Показалось даже, что заснула она практически в тот момент, когда положила на стол нож и вилку. Риган задумчиво смотрела на горизонт, потягивая второй бокал шампанского.

Мягкая трель телефона совершенно не нарушила убийственно ровного дыхания спящей Вероники. Риган постаралась поднять трубку как можно быстрее. Кто мог вдруг сюда сейчас позвонить? Конечно же, не Люк и не Нора. Может быть, Ливингстон?

— Алло? — произнесла Риган и вдруг поняла, что нервничает.

Трубку заполнил треск.

— Просим вас не класть трубку. Вам звонят из Нью-Йорка.

“Неужели все телефонистки нарочно придают своим голосам столь дурацкие интонации”, — подумалось Риган.

— Риган, — раздался знакомый голос, — как прошла встреча выпускников? Я слышал, что на каком-то этапе появилась и Атена?

— Джеф!! — Риган рассмеялась. — Наверное, Кит все тебе уже рассказала?