не обвиняю пока ни в чем, так что нечего и оправдываться. Расскажите-ка лучше, как у вас дела. Есть что- нибудь новое?

— Есть, товарищ комиссар. Нужно бы только магнитофон — еще одну ленту хочу вам продемонстрировать.

Пока Денисов по просьбе комиссара достает из шкафа магнитофон и включает его, капитан Черкесов рассказывает все то, что неизвестно еще комиссару и полковнику. А когда прокручивается лента с записью разговора Михаила Ясенева с Тарзаном, комиссар спрашивает:

— Ну, и что же вы решаете предпринять?

— Я бы разрешил Михаилу пойти на эту встречу с Тарзаном.

— А он не заробеет?

— Думаю, что нет.

— Ну, а что же дальше? Как вы представляете себе эту встречу? Раз они знают, что Ясенев обо всем нам рассказал, не понимают разве, что пойдет он на эту встречу не один? Да и зачем им эта встреча? Не из-за ленты же?

— Может быть, расправиться с ним хотят? — высказывает предположение Денисов.

— Едва ли, — качает головой Черкесов. — На людной улице, да еще на глазах у нас они этого делать не станут. Это они смогут сделать в любое иное время, как только Михаил выйдет из дома. У него ведь экзамены скоро.

— Ну, так что же тогда им от него нужно?

— Может быть, догадку свою уточнить хотят? — возникает новое предположение у полковника Денисова. — Если Ясенев выйдет в условленное время, они могут и усомниться, что он нам во всем признался. Не выйдет — не останется никаких сомнений…

— А я все-таки склонен думать, что они хотят поскорее от него избавиться. Есть у вас какой-нибудь план действий на этот случай?

— Да, товарищ комиссар. Мы предусмотрели и возможность расправы с Ясеневым. Я поручил майору Глебову отработать систему его защиты. К тому же у нас есть очень легкая стальная кольчужка, которую он наденет под рубашку. Ее сконструировал майор Платонов, и она уже спасла жизнь одному нашему лейтенанту. Только я все еще сомневаюсь, чтобы затевалось покушение на Ясенева.

— А я снова спрашиваю: зачем тогда им эта встреча?

— Не знаю, товарищ комиссар, — чистосердечно признается Черкесов. — Поэтому-то и нужно пойти на нее, чтобы узнать.

— Ишь, как мудро!

— Ну, давайте тогда воздержимся…

— Нет, это тоже не годится.

Комиссар снова начинает ходить по кабинету, а капитан Черкесов просит разрешения закурить.

— Чертовски рискованно это, — шепчет ему полковник Денисов. — Да и не даст, пожалуй, ничего…

— А может быть, они собираются его похитить?

— Похитить? — удивленно поднимает брови комиссар. — Каким образом?

— Будут ехать по улице на какой-нибудь машине и, как только поравняются с Ясеневым, втолкнут его в нее…

— Ну, это уж из практики американского кино, — смеется комиссар. — Но мы, видно, все равно не додумаемся сейчас пи до чего. Давайте тогда действовать так: поговорите-ка вы с Ясеневым, товарищ Черкесов, сами. Может быть, он вообще не решится пойти на эту встречу. Тогда и голову не над чем ломать.

Капитан Черкесов не очень был уверен в решимости Ясенева встретиться с Тарзаном, но Михаил не только не раздумал за это время, но и Валентину почти убедил.

— Ты же не хочешь, чтобы я потом всю жизнь себя презирал? — спрашивал он сестру. — Я и так ни во что себя не ставлю с некоторых пор. Дай мне почувствовать себя человеком.

И Валентина его, кажется, поняла. А может быть, просто побоялась, что все равно не удержит. Более же всего надеялась она на капитана Черкесова и, когда он позвонил, откровенно ему призналась:

— Вся надежда теперь только на вас, Олег Владимирович. Судьба Михаила, а может быть, и жизнь — в ваших руках. Но я верю в вас и почти не сомневаюсь, что с ним ничего не случится.

Черкесов обещал ей сделать все возможное и попросил передать трубку брату.

— Ну, так вы, значит, готовы, Миша?.. — спросил он. — И никаких сомнений?.. Тогда к вам зайдет наш товарищ — вы его уже знаете. Он детально все обсудит с вами.

А поздно вечером, когда майор Глебов собирается к Ясеневым, Черкесов напоминает ему:

— И не забудьте, Федор Васильевич, сказать Михаилу, что Тарзан, видимо, все знает и встретиться с ним хочет, наверно, не только для того, чтобы получить магнитную ленту. Он об этом, может быть, и сам догадывается, но вы все-таки предупредите его.

— А я бы не стал этого делать, — возражает Глебов. — Нервничать только будет больше. А может, и вовсе откажется от встречи…

— Таково требование комиссара, — поясняет Черкесов. — И я с ним вполне согласен. Но мне думается, что Михаил не заробеет. В таком случае, пусть будет готов ко всему…

— Так, может быть, ему тогда и оружие дать?

— Нет, оружие будет у нас.

От Ясеневых Глебов возвращается в начале одиннадцатого.

— Ну, все в порядке, — с облегченным вздохом произносит он. — Парень в полной боевой готовности. Похоже, что у него настоящий характер.

— Теперь займемся разработкой тактики нашего завтрашнего поведения в Калашном, — приглашает Черкесов своих коллег к столу. — Серафим Силантьевич сделал днем несколько снимков этого переулка, и у нас теперь полная его панорама. Попробуем представить себе, что же может произойти там завтра. Ясенев свернет сюда с улицы Герцена, и мы посоветуем ему держаться подальше от домов, чтобы кто-нибудь не бросился на него из каких-нибудь ворот или подъезда. Думаю, что ему не следует проходить всю улицу, а вот только до сих пор. Ну, а что будем делать в это время мы? Я бы хотел послушать ваше мнение, Федор Васильевич. Вы в этих делах опытнее нас.

Широкоплечий, коренастый майор Глебов сосредоточенно трет крутолобую, гладко выбритую голову. Потом не торопясь, со знанием дела, излагает свой вариант скрытой охраны Ясенева. Предложения его кажутся Черкесову разумными. Но тут просит слово один из прикрепленных к ним лейтенантов и предлагает сделать все совсем по-другому, и это оказывается таким естественным и бесспорным, что все единодушно одобряют его предложение, а он, смущенно улыбаясь, поясняет:

— Это у меня на основании личного опыта… Однажды, когда я еще учился в школе, меня собирались избить хулиганы. Моим друзьям стало известно об этом, и они выработали примерно такую же вот тактику моей защиты.

Утром, когда капитан Черкесов набирает номер телефона Ясеневых, у него все еще нет полной уверенности, что Михаил не дрогнет. Но тот отвечает ему бодро:

— Я готов, Олег Владимирович. Чувствую себя очень хорошо. И даже спал как никогда, честное слово! Когда мне выходить? Через четверть часа?..

— Ну, как он? — спрашивает майор Глебов. — Храбрится?

— Да, старается, наверно, казаться бодрее, чем чувствует себя на самом деле. Во всяком случае, я не очень-то верю, что он спал эту ночь спокойно…

Михаил действительно не спал всю ночь, и это вызывает у него чувство досады. Ему даже хочется как-то наказать себя за это, усложнить свою задачу, подвергнуть себя еще большему риску.

И уже под самое утро он решает не надевать кольчугу, а идти так, “с обнаженной грудью”. А Валентина, конечно, ничего не знает об этом.

И вот какими-то непослушными, почти не сгибающимися ногами Михаил идет по родной своей улице, на которой знаком ему не только каждый дом, но и каждый подъезд.

До угла Калашного переулка остается всего пятнадцать метров, а ему кажется, что нужно преодолеть