— Прошу вас, — сказал Бильбо, смущенно запинаясь, — принять этот дар! — И он протянул ожерелье из серебра с жемчугами, которое при расставании дал ему Дейн.
— Чем я заслужил такой дар, о хоббит? — спросил король.
— Ну… гм… я подумал, понимаете, — смущенно продолжал Бильбо, — что нужно… ну… как–то отплатить за ваше… гостеприимство. Я хочу сказать, что и у взломщика есть чувства. Я выпил немало вашего вина и съел много хлеба.
— Я принимаю твой дар, о Бильбо Великолепный! — серьезно ответил король. — И отныне ты будешь называться благословенным другом эльфов. Пусть никогда не уменьшается твоя тень (иначе тебе слишком легко будет красть)! Прощай!
Эльфы повернули к лесу, а Бильбо двинулся по долгой дороге домой.
Много еще трудностей и испытаний ожидало его до возвращения. Пустыня по–прежнему оставалась пустыней, и помимо гоблинов, в ней жило немало злых существ. Но у Бильбо были надежные проводники и хорошая охрана, с ним был колдун, и большую часть пути их сопровождал Беорн, и серьезная опасность больше никогда не угрожала Бильбо. К середине зимы Бильбо и Гэндальф, обогнув лес, вернулись к порогу дома Беорна; здесь они на какое–то время задержались. Святки в этом доме прошли тепло и весело; по приглашению Беорна гости собирались издалека. Гоблины в Туманных горах уменьшились числом и пребывали в ужасе; они прятались в самых глубоких норах, какие! только могли отыскать; варги исчезли в лесах, так что люди могли ходить без страха. Беорн впоследствии стал великим вождем и правил обширной территорией между горами и лесом; и говорят, многие поколения его потомков сохранили способность принимать медвежий облик, и среди них были злые и угрюмые люди, но большинство походило на Беорна — если не силой и размером, то характером. В те дни последних гоблинов изгнали из Туманных гор, и новый мир воцарился на краю Дикой местности.
Наступила весна, прекрасная, с мягкой погодой и ярким солнцем, прежде чем Бильбо и Гэндальф наконец попрощались с Беорном. И хотя Бильбо соскучился по дому, уходил он с сожалением, потому что цветы в садах Беорна весной, в пору цветения, еще прекрасней, чем летом.
Наконец они добрались до того места, где их захватили гоблины Но пришли они в это место утром и, оглядываясь, видели белое солнце, освещавшее землю. Позади остался Мерквуд, синей полоской на горизонте; ближе виднелись его края, даже весной темно–зеленые. Там, далеко, на пределе видимости, Одинокая Гора. На ее вершине блестел на солнце вечный снег.
— Так снег приходит после огня, и даже у драконов бывает конец, — сказал Бильбо, поворачиваясь спиной к своему приключению. Тукова часть устала, и Бэггинсова с каждым днем становилась все сильней. — Я теперь хочу только оказаться в своем кресле!
ПОСЛЕДНЯЯ СТУПЕНЬ
Первого мая они вдвоем вернулись в Ривенделл, где находится Последний (и Первый) Домашний Приют. Снова был вечер, пони устали, особенно тот, который вез багаж; все чувствовали необходимость отдыха. Они ехали по крутой тропе, и Бильбо снова услышал пение эльфов среди деревьев, как будто они не смолкали с его отъезда. И когда всадники спустились в долину, эльфы встретили их почти такой же песней, как раньше. Вот что они пели.
Тут появились эльфы долины, и приветствовали путников, и перевели их через реку к дому Эльронда. Здесь их ждал теплый прием, и многие рады были услышать рассказ об их приключениях. Рассказывал Гэндальф, потому что Бильбо молчал; его клонило ко сну. Большую часть он и так знал, потому что участвовал, да и сам он многое рассказал колдуну на пути назад или в доме Берна; но время от времени он открывал одни глаз и прислушивался, когда начиналась часть, о которой он еще не знал.
В этот день он узнал, где был Гэндальф, потому что подслушал разговор колдуна с Эльрондом. Оказывается, Гэндальф присутствовал на большом совете белых колдунов, знатоков прошлого и владельцев могучего волшебства; и что они наконец изгнали Некроманта из его темной крепости к югу от Мерквуда.
— Отныне, — говорил Гэндальф, — лес сделается менее опасным. Север надолго избавлен от ужасов. Но я хотел бы, чтобы его совсем изгнали из нашего мира.
— Действительно, это было бы хорошо, — согласился Эльронд, — но боюсь, так не будет ни в этой эре, ни в последующих.
Когда закончился рассказ об их путешествии, последовали другие рассказы, и еще и еще, рассказы о
