им удастся, что вы выиграете? За ними торопятся зима и снега. Как вы будете питаться без дружбы и согласия с жителями окружающей местности? Если не дракон, то сокровище погубит вас!
Но на Торина это не подействовало. — Люди и эльфы тоже пострадают от зимы и снега, — сказал он, — и им не понравится жизнь в безлюдной пустыне. С приближением зимы, видя за собой моих друзей, они могут смягчиться и начать переговоры.
В этот вечер Бильбо решился. Небо было темное и безлунное. Как только совсем стемнело, хоббит прошел во внутреннее помещение и достал из своего свертка веревку и Аркенстон, завернутый в тряпку. Потом залез на стену. Здесь был только Бомбур — была его очередь караулить, а гномы дежурили по одному.
— Ужасно холодно! — сказал Бомбур. — Хотел бы я развести здесь костер, как они в лагере!
— Внутри теплее, — сказал Бильбо.
— Еще бы; но мне здесь сидеть до полуночи, — ворчал толстый гном. — Плохи наши дела. Конечно, я не спорю с Торином, да отрастет еще длиннее его борода; но он всегда был таким упрямым и гибкостью не отличался.
— У меня ноги тоже совсем перестают гнуться, — ответил Бильбо. — Я устал от лестниц и каменных коридоров. Много бы я отдал, чтобы почувствовать траву под ногами.
— А я бы много отдал за глоток крепкой выпивки и мягкую постель после сытного ужина.
— Не могу вам этого обещать, пока мы в осаде. Но я давно уже не дежурил и могу подежурить за вас, если хотите. Мне сегодня спать не хочется.
— Вы настоящий друг, мистер Бэггинс, и я с благодарностью принимаю ваше предложение. Если что– то заметите, прошу разбудить меня первым! Я лягу во внутреннем помещении, слева! недалеко от выхода.
— Идите! — ответил Бильбо. — Разбужу вас в полночь, а вы разбудите следующего караульного.
Как только Бомбур ушел, Бильбо надел кольцо, закрепил веревку, спустился со стены и побежал. У него в запасе было около пяти часов. Бомбур сразу уснет (он мог заснуть в любое время, а со времени приключения в лесу все время пытался снова увидеть свои прекрасные сны); остальные трудятся с Торином. И вряд ли кому–нибудь из них, даже Фили и Кили, придет в голову подойти к стене, если не их очередь.
Было очень темно; вскоре Бильбо свернул с тропы, проделанной гномами, и спустился к ручью; тут местность была ему незнакома. Наконец он подошел к повороту, где нужно пересекать ручей, если он намерен пробраться к лагерю. Ручей здесь мелок, но очень широк, и маленькому хоббиту нелегко было перейти его в темноте. Он уже почти добрался до противоположного берега, но поскользнулся на скользком камне и с плеском упал в холодную воду. Не успел он, дрожа и отплевываясь, выбраться на берег, как показались эльфы с яркими фонарями и принялись отыскивать источник шума.
— Это не рыба! — сказал одни из них. — Здесь где–то шпион. Потушите фонари! Они помогут ему больше, чем нам, если это то странное маленькое существо, которое, говорят, прислуживает гномам.
— Прислуживает! — фыркнул Бильбо; он громко чихнул, и эльфы мгновенно повернулись на звук.
— Дайте свет! — сказал Бильбо. — Я здесь, если я вам нужен! — Он снял кольцо и вышел из–за камня.
Несмотря на удивление, эльфы сразу схватили его. — Кто ты? Ты хоббит гномов? Что ты здесь делаешь? Как ты прошел наших часовых? — спрашивали они одни за другим.
— Я мистер Бильбо Бэггинс, — ответил он, — спутник Торина, если вам интересно. Я хорошо знаю вашего короля по виду, хотя он меня не знает. Но Бард должен меня помнить, а я прежде всего хочу поговорить с ним.
— Неужели? — сказали эльфы. — И какое у тебя к нему дело?
— Каким бы оно ни было, это мое дело, мои добрые эльфы. Но если вы хотите поскорее вернуться в свой лес из этого холодного мрачного места, — дрожа ответил он, — вы отведете меня к костру, где я смогу просохнуть, а потом позволите поговорить с вашими предводителями. У меня в запасе только час–два.
И вот через два часа после своего бегства из Ворот Бильбо сидел у теплого костра перед большой палаткой, а рядом с ним сидели и с любопытством смотрели на него король эльфов и Бард. Хоббит в эльфских доспехах, завернувшийся в одеяло, — для них это было что–то новое.
— Понимаете, — самым деловым образом говорил Бильбо, — положение совершенно невыносимое. Лично мне вся эта история надоела. Я хотел бы вернуться на запад, к себе домой, где народ гораздо благоразумнее. Но у меня в этом деле свой интерес — четырнадцатая часть, говоря точнее, в соответствии с письмом, которое, к счастью, кажется, я сберег. — И он достал из кармана старой куртки (которая была на нем под кольчугой) много раз согнутое и измятое письмо Торина, найденное нм в мае под часами на каминной полке.
— Доля
— И пусть сидит! — сказал Бард. — Такой глупец заслуживает голодной смерти.
— Совершенно верно, — согласился Бильбо. — Я понимаю вашу точку зрения. В то же время быстро приближается зима. Вскоре у вас здесь будет снег, и припасы доставать будет трудно — даже эльфам. Будут и другие трудности. Вы слышали о Дейне и гномах с Железных гор?
— Слышали кое–что. Но какое он к этому имеет отношение? — спросил король.
— Так я и думал. Вижу, у меня есть для вас кое–что новое. Могу вам сообщить, что Дейн менее чем в двух днях пути отсюда, и с ним пятьсот решительно настроенных гномов — у многих большой опыт войн со злыми гномами и гоблинами, о которых вы, несомненно, слышали. Когда они придут, у вас могут быть серьезные неприятности.
— Почему ты нам об этом рассказываешь? Предаешь своих друзей или угрожаешь нам? — мрачно спросил Бард.
— Мой дорогой Бард! — пискнул Бильбо. — Не нужно так торопиться! Никогда не встречал таких подозрительных людей! Я просто стараюсь избежать неприятностей для всех участвующих. А теперь я сделаю вам предложение!
— Давайте послушаем! — ответили ему.
— Вы можете его увидеть! — сказал Бильбо. — Вот оно! — И он достал сверток с Аркенстоном и развернул тряпку.
Сам эльфский король, привыкший к виду прекрасных и удивительных вещей, изумленно встал. Даже Бард смотрел удивленно и молча. Перед ними был шар, наполненный лунными .лучами и словно подвешенный в паутине из лучей замерзших звезд.
— Это Аркенстон Трейна, — сказал Бильбо, — Сердце Горы; и сердце Торина. Он ценит его выше реки золота. Я отдаю его вам. Он поможет вам вступить в переговоры. — И Бильбо, не без дрожи, но и не без сожаления, протянул удивительный камень Барду, и тот держал камень в руках, словно зачарованный.
— Но откуда он у тебя? — наконец с усилием спросил Бард.
— Ну, он не совсем мой, — неловко ответил хоббит. — Но я готов отказаться от своей доли. Возможно, я взломщик — так говорят гномы; лично я себя никогда не чувствовал взломщиком, — но, надеюсь, я более или менее честен. Я возвращаюсь, и гномы могут делать со мной все, что захотят. Надеюсь, камень будет вам полезен.
Король эльфов удивленно смотрел на Бильбо. — Бильбо Бэггинс! — сказал он. — Ты больше достоин носить доспехи эльфского принца, чем многие, на ком они сидят лучше. Но не думаю, чтобы Торин Оукеншилд со мной согласился. Я, вероятно, лучше тебя знаю гномов. Советую тебе оставаться с нами, здесь тебя будут втройне почитать и уважать.
— Большое спасибо, но не думаю, — ответил Бильбо с поклоном — Мне кажется, я не должен бросать так своих друзей, после всего, что мы пережили вместе. К тому же я обещал разбудить в полночь старину Бомбура. Мне на самом деле пора уходить, и побыстрее!
Как его ни уговаривали, он не соглашался; ему дали охрану, и король эльфов и Бард с почетом попрощались с ним. Когда Бильбо в сопровождении эскорта проходил по лагерю, старик в темном плаще,
