Кюммернис в безлюдные горы и, скитаясь там, набрела на скалистый склон и пещеру в нем, с источником неподалеку. И поняла, что это — пристанище, посланное ей Богом, дабы она смогла переждать гнев отца и вернуться в монастырь. Возлюбив сей свой приют, прожила она в нем три года в одиночестве и молитвах. Питалась грибами и лесными кореньями; ложем ей служили листья, изголовьем — твердый камень. А если кому-то это покажется невозможным, я призываю в свидетели Иисуса и всех святых, ибо известны случаи, когда одинокого человека горы принимают и кормят.

Вот тогда и стал являться девице Дьявол, обозленный ее святостью. Вставал у входа в пещеру и поглядывал на нее, усмехаясь. Она же не подавала виду, что заметила его, и неустанно молилась, отчего в пещере, несмотря на стужу и мрак, цвели нарциссы и окружали ее белыми венчиками. Посему Дьявол не осмеливался войти глубже, лишь стоял на месте и глумился над ней. Раз принял он облик получеловека- полулошади, иной раз — образ человека-змия или же влетал черной птахой с человечьими глазами. И видя, что она не обращает на него внимания, стал ее искушать — то приносил вкусную пищу и клал у входа, то платья яркие, нарядные, а то книги, исполненные мудрости и мира.

IX. Начало ее чудес мало прославлено, ибо при сем не было свидетелей, но благодаря иному событию разнесся слух о святой.

Однажды проезжал через горы граф Конрад из Карлсберга с тремя детьми, а потому как по пути они питались неведомыми грибами, малютки сильно расхворались. Семейство остановилось в деревне, и мать уже оплакивала своих детей. Но узнав, что в горах живет монашка-отшельница, Конрад, несмотря на свой знатный титул, оседлал коня и в поисках ее изъездил все лесные тропинки. Найдя же ее с Божьей помощью, сказал: Умоляю тебя, помоги моим детям, верни их к жизни. Кюммернис противилась, объясняя, что не покидает пещеру и недостойна исцелять именем Господним. Он же кинулся ей в ноги и, омывая их слезами, не переставал упрашивать. Кюммернис пошла с ним в деревню и, осенив знаком креста тельца детей, лежавших в беспамятстве, тотчас их исцелила.

Так весть о святой разнеслась по свету, что и стало основанием для ее славы, а затем и причиною мученической смерти.

X. Едва прослышав о творимых чудесах, люди толпами потянулись в лес; они разыскивали пещеру и просили Кюммернис помочь. Был некий бесноватый, который превращался в волка, выл по ночам и, бросаясь на людей, кусал их. Когда родственники привезли его к святой, она склонилась над ним и прошептала ему на ухо несколько слов. А те, что при сем присутствовали, услышали, как она обратилась к Дьяволу, вселившемуся в этого несчастного. Они поговорили коротко, а затем Дьявол вдруг покинул больного; видели даже, как он юркнул в лес, приняв волчий облик. Человек тот излечился и жил долго в здравии и счастливо.

Или же рассказывали еще об одном, что пил до потери человеческого облика. Святая, осенив его крестным знамением, молилась над ним в молчании, а потом, засунув руку ему за пазуху, вытащила оттуда мерзкую птаху, которая, неуклюже взмахивая крыльями, улетела.

Бывало, люди приносили больных животных, и Кюммернис никогда не отказывалась их лечить, а только возлагала на них руки и молилась за их здоровье, будто они были людьми.

Или же однажды попросил у нее помощи человек, которого изгнали из родного города за творимые им беззакония. Но бедняга этот не мог жить вдали от своих мест, его душу терзала столь великая печаль, что он ничего не в состоянии был делать. Кюммернис положила руки ему на лоб, и с той поры человек исцелился, ибо пробудилась в нем любовь к тому, что он нашел в чужом краю, и он начал возделывать землю и произвел на свет много детей и возвел дома.

Призывали ее также к умирающим, дабы она вела их души через лабиринты смерти.

XI. Множество еще расчудесных чудес она сотворила, но в скором времени прослышал о ней отец, который по-прежнему таил на нее обиду. Предостереженная Святым Духом и им же ведомая, Кюммернис добралась до своего монастыря и там приняла постриг. Все время она проводила в уединении, в молитвах, чтении и строгих постах. Каждую пятницу спала, сидя на стуле; дверь в ее келью всегда была отворена. Другие монахини говорили, что из кельи часто струился золотой свет и доносились странные голоса, словно Кюммернис с кем-то беседовала. Они украдкой прикасались к ее платью, когда та приходила на службу.

XII. К сожаленью, всякого рода обиды, ненависть и горечь долговечны. Отец Кюммернис в своем душевном помрачении не сумел отступиться от собственных замыслов. Узнав, что дочь пребывает в монастыре, он приехал за ней полный яростной решимости; на лице его и руках заметны были свежие шрамы от полученных в сражениях ран. И сказал он ей: Я воевал, защищая веру, у тебя же было довольно времени, чтобы набраться сил перед священным таинством супружества, и время это уже прошло. Мы едем домой.

Ответила она ему: Имя мне не Вильга, не дочь я тебе и не невеста Вольфраму. Зовут меня Кюммернис, и я стала возлюбленной Господа Бога Нашего. При этих словах отец впал в столь великий гнев, что схватил стул, на котором сидел, и ударил им по деревянной решетке, отделявшей его от дочери. Перегородка упала, а он, поймав девушку за руку, поволок за собой. Однако она была молода и сильна, отец же стар и изнурен непрерывными военными походами, а потому она вырвалась и убежала.

Старый рыцарь и виду не подал ни настоятельнице, ни своим слугам, какое глубочайшее испытал унижение. Он остановился на ночлег на постоялом дворе неподалеку от монастыря и там, запершись в душной горнице, медленно приходил в себя.