«Протестировали меня на критическом режиме, – сказал себе Роман. – Система показала свою жизнеспособность».

Заехал к Юлии. Поел на кухне борща, который сварила мать Юлии. Хорошо, что не фондю.

– Поеду. Отца хоронить. Женщины там одни. Мать и сестра.

– Может, мы с тобой, а, Рома? – Мать Юлии уже была одета в черное и выглядела совершенно по- человечески. Тетка как тетка.

– Можно. Одевайтесь. Жду вас в машине.

У подъезда Роминого дома уже толпились любопытные соседи. Едва Роман появился со своими женщинами, по соседской толпе пробежал легкий ропот, видимо, узнали и Юлию, и ее мать. Все сделали умильные лица. Бабки вытирали слезы. Роман слышал, как они говорили: «Вот, все ж таки и они люди. Понимают. Смерть, она каждого достанет».

На кухне уже пекли блины и готовили салаты. Посмотрев на бледную Юлию, Рома сказал, может, останешься тут, поможешь готовить, ну чего тебе на кладбище делать?

– Нет, я поеду.

– Декабристка?

– Угу.

…Похоронили быстро. Поп прогундосил дежурное. Отцовские сослуживцы сказали добрые слова о покойнике. Был он честным. Слуга царю. Отец солдатам. Воспитал хорошего сына. Долг родине отдал.

Постреляли вверх холостыми.

– Что делать дальше будешь? – спросил Романа бывший отцовский начальник, который и посоветовал когда-то отцу отправить Романа в Задурийск. Наверное, и тут собирался что-нибудь толковое посоветовать.

– Учиться буду. На санитара. А то сумасшедших вокруг очень много.

После смерти отца мать лицом просветлела. На следующий же день сняла с себя черное и оделась в голубое платье.

В кухне Роман вдруг обнаружил посудомоечную машину марки Zanussi.

– Оказывается, я был неправ, вы тут шиковали.

– Она не работает, Ромочка. Сломалась сразу, как купили. Папа ее раскрутил, а оттуда вывалилась деталька, на которой было написано «Привет от Реваза». Армяне, значит, какие-то нагадили.

Рома почти засмеялся. Но вспомнил, что траур. Подавил иронию.

Спустился вниз в почтовый ящик. Наверняка там пришли соболезнования. В ящике болталось одно письмо. Оно было из Задурийска. Сначала Роман подумал, что это судебная повестка. Но вгляделся: штампа нет, почтовый адрес невразумительный.

Вскрыл, не отходя от ящика. Письмо было от Петра Старцева.

На военном аэродроме, где в сторонке, на гостевой стоянке, стоял на хранении самолет Юлии, готовили к вылету грузовой борт с военными. Роман примчался вовремя. Наводку на борт дал генерал Шеф.

Деды благословили Рому, даже перекрестили в дорогу. Снабдили запиской к местной военной братве. Сказали: «Найдешь капитана. Василием кличут». С собой у Романа был рюкзак с личными вещами и огромная клетчатая сумка, с какими бороздят необъятные и темные просторы метро челноки. Предъявив военным в полевой форме записку от дедов и увесистую пачку «зеленых», Роман получил «добро»: «Загружайся!»

Роман искоса смотрел, что загружали в самолет, стараясь не выказывать свинского любопытства. Последними в самолет влезли молодые батюшки в длинных черных рясах. Было их человек пятьдесят.

– Кто это? – спросил Роман капитана, который руководил отправкой.

– Православные миссионеры.

– Впервые о таких слышу.

– Это первый выпуск.

У миссионеров на груди под рясами отчетливо выделялся знакомый до боли силуэт «калашникова».

– А чей-то у них на груди кресты такие крупные? – спросил Роман, кивнув на батюшек.

– Новая модификация.

Роман сдерживал приятное бурление в крови.

– Примерно через час взлетаем, – сказал капитан. – Заканчиваем погрузку.

– А можем мы загрузить один самолетик? Место еще есть?

– Какой?

– Вон тот, дамский. Серебристо-зеленый.

– Можем. Только зачем он тебе? Разрешение от хозяина есть?

– От хозяйки. И ключи.

– Жену хочешь привезти? Не вздумай – подстрелят. Короче, грузим. С тебя еще причитается «капусты».

Пока летели – выпивали, закусывая салом и китайской куриной тушонкой. Батюшки перед каждой новой порцией водки истово крестились.

Под вечер сели на одном из военных аэродромов дальней авиации в ста километрах от Благовещенска. До Задурийска надо было добираться местными средствами.

– Слышишь, Рома, – сказал капитан Вася, – если заплатишь нашим ребятам, они перегонят по воздуху твой jet и тебя вместе с ним прямо в Задурийск. Иначе ты пропадешь. В буквально смысле. Тут разбойные банды китайцев бродят. Убьют и сделают на зиму солонину.

– Все так плохо?

– Не то слово. Свободная экономическая зона – это беспредел. Они решают за счет наших территорий свою проблему безработицы. Китайская мафия всюду. Торгуют людьми – люди у них дешевка, сигареты стоят дороже. Ты скоро увидишь сам. Когда подлетать будешь к Задурийску – с высоты хорошо видно сплошной поток людей и техники, который переправляется через мост. Уж на что я человек закаленный, и то мурашки каждый раз по телу. Основные потоки желтого мяса, организуемые мафиозными структурами, направлены к нам на Дальний Восток. Наше государство ушло с Дальнего Востока, полный отказ от государственного регулирования экономики, кроме китайцев сюда никто не вкладывает деньги. Россия проиграла Китаю в состязании за привлечение капиталов на Дальнем Востоке. Никто ничего не выпускает. Только грабят. Мы – сырьевой придаток желтой расы. В нашей тайге тысячами ползают желтые, собирая женьшень и все остальное, что занесено в Красную книгу России. Десятки тонн кедровых орехов, которые перерабатываются в Китае на масло. Контрабандным путем вывозятся трепанг, женьшень, шкура тигров, медвежья желчь. Подпольный рынок таких природных ресурсов, как лягушки и черепахи. Китайцы