В том же полку у Бершанской воевала замечательная летчица Катя Пискарева, бывший инструктор — летчик нашего Калининского аэроклуба, где, как и мы с Машей Смирновой работали, и где все вместе встретили в сосновом бору у «Пролетарки» известие о начале войны. Мы с Катей окончили Херсонское авиационное училище. Только она — инструкторский курс, а я — штурманский. Летала Пискарева мастерски и, как педагог, была на лучшем счету. Все ее учлеты сдавали экзамены государственной комиссии только на отлично. Ее хвалили, вручали грамоты, благодарили в приказах. Потомственная тверячка с голубыми глазами и льняными волосами, крепко сбитая по-деревенски, веселая певунья и плясунья нравилась всем. И вот, как снег на голову, начальник аэроклуба Трофимов издал приказ, в котором Е.И.Пискаревой объявлялся строгий выговор за непедагогическое поведение в быту…

Все удивлялись — за что? Позже узнали: Катя вечерами ходила в городской сад на танцы. Туда ходили и учлеты аэроклуба спецнабора. Кто-то «засек» Пискареву, танцующую со своими учениками. «Ведь они почти ровесники и что особенного в том?» — шушукались инструкторы. В войну Пискарева попала к Расковой по направлению ЦК ВЛКСМ одной из первых. Совершила более 800 успешных боевых вылетов на бомбометание вражеских объектов и позиций.

Однажды на Тамани она ночью полетела без штурмана, чтобы побольше взять груза, на своем легоньком По-2 — продукты и боеприпасы десантникам на Эльтиген. Ночью точно найти цель очень трудно, и тогда летчица подошла к Эльтигену на высоте 700 метров, выключила мотор и стала бесшумно планировать на берег. Сбросила осветительную ракету. На мгновение увидела цель и тут же сбросила груз, да как закричит в ночи: «Полундра, забирай подарки!» Это она для морской пехоты старалась… Вообще Пискарева не терялась даже в самых тяжелых ситуациях. Веселый характер и доброжелательность были с ней всегда.

В полку Бершанской двадцати двум летчицам было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, но вот Катю Пискареву обошли. Успешных, эффективных боевых вылетов у нее насчитывалось предостаточно и по статусу ей положено звание Героя!

Пережила Катя обиду. После войны окончила институт, вышла замуж, вырастила троих хороших детей. Живет и работает во Львове.

Не все летчицы попали к Расковой. Многие из них воевали и в мужских подразделениях. На истребителе Як-3 в мужском полку летали москвички Лиля Литвяк и Катя Буданова. Лиля сбила двенадцать вражеских истребителей и аэростат, а Катя — десять. У Литвяк был такой случай, когда она сбила фашистского аса, награжденного высшими наградами фюрера. Фашист спасся, выбросившись из горящего самолета с парашютом. На допросе он первым делом попросил показать, кто его такого отважного сбил. Пришла очень красивая стройная девушка. «Вот она сбила тебя», — сказали фашисту. Летчик рассмеялся. А когда Лиля напомнила ему элементы, боя склонил голову. Имя Лили Литвяк занесено в книгу рекордов Гиннеса. Обе летчицы погибли…

Штурмовик Ил-2 далеко не дамский самолет, а вот моя землячка Калинина Тамара Константиновна летала на нем под Псков, Нарву, Кенигсберг… Весь Ленинградский фронт знал, что в 999-м штурмовом авиационном полку служит женщина-штурмовик, а при ней… пятилетняя дочка! Но не только дочкой прославилась Константинова, а и мастерством бомбовых и штурмовых ударов по вражеским позициям.

Командир полка Павел Зеленцов сказал о летчице, что она отлично летает, точно бомбит и стреляет, четко держится строя, а еще она — надежный товарищ в бою!..

У Тамары так сложились обстоятельства. Ее муж Василий, летчик, погиб в первые дни войны, брат Владимир, тоже летчик был на фронте; мать Зинаида Михаловна- учительница, больная и была сестренка Августа, еще маленькая. Обстановка в Калинине после освобождения города складывалась тяжелой, так что дочка Тамары осталась с матерью на аэродроме. У нее было много друзей: летчики, воздушные стрелки, механики, девушки-оружейницы. Кто оказывался свободен, тот с ней и занимался. И когда Тамара улетала на боевое задание, она знала, что для дочки нет ничего надежнее, теплее и ласковее рук ее однополчан, боевых товарищей…

— Верочка, что ты здесь за каптеркой делаешь? — спрашивает командир эскадрильи Женя Иванов, который очень полюбил девочку. — О маме соскучилась?

— Соскучилась, — отвечает девчушка. — Но все равно, пусть полетает подольше.

— Верочка, — строго говорит ей летчик, сдвинув брови, — вижу я, что вы с мамой рассорились?

— Нет, все хорошо, мы с мамой дружные.

— Почему же ты хочешь, чтобы она подольше летала?

Девочка долго молчит, качает самодельную куклу и, наконец, решается сказать:

— Когда мама летает, я могу бегать везде. А при маме нельзя. Она ругается: «Мины кругом, мины кругом… Взорвешься…»

Летчик взял девочку на руки и ласково сказал:

— Знаешь, Верочка, а ведь мама права. Я тебе тоже самое хотел сказать…

На следующий день погиб Евгений Иванов — комэск первой эскадрильи. Сгорели над целью летчики Синяков и Таранчиев. Тяжело ранило Петра Гонтаренко. На изрешеченном самолете прилетела Тамара Константинова. И тогда командир дивизии, полковник Федор Хатминский, вызвал Константинову в штаб и сказал:

— У меня есть семья, жена и двое детей — две девочки. Они живут в Ленинграде. Давайте отправим к ним вашу дочь. Не беспокойтесь, ей там будет хорошо. Я списался с женой, договорился, нужно только ваше согласие.

— Спасибо, товарищ полковник, но я не могу этого сделать не могу обременять вас, вашу семью.

— А что будет с дочкой, если погибнешь?

— Я об этом не думала. Вернее, не о том, что будет с дочкой, а о том, что погибну.

— Ты права. Никто из летчиков, идя на боевое задание, не думает о смерти. Но никто из нас — и ты, и я в том числе — не застрахованы…

Тамара продолжала летать на боевые задания, а Верочка бегать, как ни в чем не бывало, на аэродроме, среди технического состава.

В одном из вылетов во время атаки танков группа штурмовиков попала под интенсивный зенитный огонь. Константинова ощутила удар в мотор самолета, вслед за этим увидела изморозь на стеклах фонаря и почувствовала характерный запах гари от прямого попадания в мотор. Тяга мотора падала, и самолет стал терять высоту. А под крылом — буераки, овраги, бой… Летчица пробовала менять обороты, включала форсаж, чтобы восстановить устойчивую работу мотора, но это ей не удавалось. Товарищи продолжали атаковать цель, а она, выйдя из строя, развернула штурмовик на восток.

Летит, а на земле все еще вражеская техника и бьют по ее штурмовику из всего, что только можно поднять в небо. Правда, двигатель периодически развивал полные обороты. Самолет тогда разгонял скорость и набирал высоту, а спустя некоторое время, опять снижался. Откуда ни возьмись, появились фашистские ястребы и атаковали его с двух сторон! Когда немцы проскочили вперед, Тамара ударила по ним из всего оружия, какое было на Ил-2. Один «мессер» задымил, а второго и еще одну пару отогнали наши истребители.

Совсем немного не долетела Константинова до своего аэродрома. Села она на ровное поле, окруженное вековыми деревьями. При осмотре оказалось, что у штурмовика полностью перебита водяная труба, ведущая к радиатору. Все это время мотор тянул, охлаждаясь, по существу, только маслом. На второй день после этого вылета Тамара улетела на По-2 с дочкой в Калинин. Отвезла ее к матери. Там она узнала радостную весть — брату Владимиру 13 апреля 1944 года присвоено воинское звание Героя Советского Союза.

Тамара Федоровна Константинова Героем стала в июне 1945 года. Брат и сестра боевые летчики, оба многократно вступали в смертельные схватки с врагом в воздухе. Тамара — на штурмовике Ил-2, а Владимир Федорович — на По-2 в ночном легкобомбардировочном полку.